Слава богам, путешествие на корабле закончилось! Не было штормов, не нападали пираты, не попали они и в штиль. Всегда бы так.
Теперь Гайир шел по улице, вдыхая запахи незнакомого города. На углу, где пахло острой пад ча из креветок, любимым блюдом отца, остро и внезапно осознал, что его больше нет.
А ведь не успел с ним попрощаться, и теперь уже не успеет. Последнее, что запомнил — перекошенное от гнева лицо, насупленные брови, хищный оскал, усы, которые топорщились, как у тигра.
Любил ли он отца? Бесполезный вопрос. Джохар просто был всегда, высокий рослый воин с темным лицом, в пылающей на солнце броне, в алом плаще выезжавший на битву во главе тысячи воинов. И Гайир знал, что сменит его, когда придет время и если он окажется достаточно сильным. А если нет — то умрет.
И вот время пришло, а Гайир его не сменил. И не умер. Как же так?
Бесполезно было забивать голову всякой ерундой, но мысли так и лезли, словно муравьи в пролитый нектар. Джохар был силен. Джохар был красив. Теперь Джохар мертв. Встретит ли он Падмавати на той стороне? Узнают ли они друг друга? Простит ли она его?
И так далее.
По дороге ко дворцу, Гайир свернул к фонтану. Постоял рядом, глядя на журчащие струи, ниспадавшие, как прозрачная прохладная ткань. Большую воду он не любил, но шелест фонтана успокаивал. Вода течет, как время — в одну сторону, и не течет вспять. А если опустить в нее руку — по ней расходятся круги.
Так и с миром — опусти в него руку, войди в него или прыгни с разбегу, и он разойдется кругами: о тебе будут говорить, тебя будут обожать, ненавидеть, хотеть, стараться убить... Но для этого нужно что-то делать, а не думать. Миру твои мысли безразличны — имеют значения дела.
Гайир посмотрел на стены дворца, высившегося дальше, в конце улицы. На его купола, крохотных птиц, вьющихся стайкой над крышей, на виднеющиеся издалека фигурки стражников.
Пальцы сжались, и кулак ударил по воде — брызги испуганно полетели вокруг, приникли к лицу, попали на сапоги и на одежду.
Хватит думать. Пора опустить руку в этот город. Пусть по нему разойдутся круги.
***
Глядя за поединщиками, Гайир от нечего делать вполголоса объяснял Рекату, что происходит, подчеркивая достоинства и недостатки воинов разных народов.
— Черные легко отделались — он таких и десяток разогнал бы, — заметил он, привычным движением надевая шлем и подтягивал ремешок. Приближалась его очередь. Что ж, помахать клинком и отвлечься от ненужных мыслей сейчас самое то. Два дерущихся самца — это так же естественно, как совокупляющиеся самец и самка. Обычное дело.
— Я не кшатрий, — ответил он кельту, разминая руку плавными взмахами шамшира. — Но я тебя не разочарую, молниедержец. Бой придется тебе по душе.
Коротко отсалютовал, не поклонившись — рановато гнуться до первого удара.
Выставил щит и не спеша пошел на короля с рыбой на голове.