Сборы были предельно короткими. Давно уже в прошлом были долгие прощания с женой, еще более долгие прощания с дочкой и клятвенные обещания последней привезти из экспедиции что-нибудь интересное. Давно уже было составлено завещание, которое не имело особого смысла менять. Положенный законом минимум жене, остальное – дочери. И все равно, что сказать "прощай" или "до встречи" не удалось ни той, ни другой. Анна была на каком-то балу в Готтсбурге, и ей не было дела до отца. Жена же большую часть времени проводила в своем родовом гнезде, и как сам Хьюго не горел желанием наносить ей прощальный визит, так и сама она не считала это необходимостью. Не первый десяток лет их общение сводилось к тому, что Хьюго присутствовал на приемах Кэтрин, если она того требовала, а она отдавала с ним официальные визиты, если он ее об этом просил.
Поэтому большая роль прощального церемониала отводилась письмам. Два – жене и дочери. Большой пакет с завещанием, которое надлежало вскрыть при поступлении доказательств его гибели. Еще три письма – в Академию, уведомляющее об отбытии в экспедицию, в клуб "Вернунфтиг", сообщающее что в связи с экспедицией посещать Хьюго его не будет, но оставляет за собой свое место, и в распоряжающийся вкладами банк, с поручением подготовить перевод средств корреспондентам в Самхафе. Подписав каждое и закрепив родовой печатью (звезда над окруженным стеной холмом), Хьюго вышел к уже ожидающей его карете. Несмотря на некоторые преимущества паровых машин, он предпочитал традиционную упряжку, как более соответствующую традициям и подчеркивающую статус.
Восточный Экспресс, как обычно, впечатлял. Это была не первая поездка Хьюго на поездах этого направления, но каждый раз железнодорожная компания находила способ его удивить. В этот раз, похоже, конструкторы решили, что пар и уголь – это слишком просто. Профессора было сложно удивить машиной на магическом ходу, но в настолько компактной упаковке такую мощь он видел впервые. Залюбовавшись этим воплощением человеческой мысли, он почти пропустил развернувшуюся при посадке сцену. Однако не пропустил – кусок мозга, отвечающий за восприятие, ухватился за нее как за потенциально важную. А затем сознание переключилось в аналитический режим.
Прежде всего, задержка отправления. Затем – причина задержки. Забастовка. Помощники проводника. Реакция на оружие. Подготовка на случай попытки ограбления. Восточный экспресс – лакомый кусочек, сливки и позолоченная накипь общества. Наказать плетью. Наказание, уходящее корнями в традиции рабовладения. Самхаф, северные регионы, или Мон. Светлые волосы, нетронутая загаром кожа лица, форма глаз, носа и ушей. Север. Отказ от помощи при переносе багажа. Принципы? Суффраж? Нежелание допустить кого-то к багажу? Поездка на "Восточном Экспрессе" до Оверсейла. Богатство. Далекое путешествие. Недовольство даже незначительным отклонением от срока отправки. Аристократка из древнего и достаточно богатого северного рода, но путешествует одна, на далекие расстояния. Человек в черной шляпе. Футляр. Оружие? Дальнобойная крупнокалиберная винтовка. Охотник? Спутник северной аристократки?
Если да, то либо он не джентльмен, либо слишком хорошо знает свою спутницу. Хьюго прикрыл глаза, потер переносицу. Привычка мозга делать кучу выводов даже на достаточно зыбких основаниях изрядно мешала. В части предположений он был уверен, а часть была лишь вымыслом. После чего подошел к проводнику.
- Мистер Карл, я надеюсь, что эти проблемы с забастовками не проявятся в ходе нашего путешествия? Эта зараза не коснулась экипажа поезда?
Получив ответ на свой вопрос, он проследовал в первое купе. Причины выбора были просты - первый этаж и близость кабины проводника. Он предпочел бы вагон где-нибудь в районе центра поезда, поскольку статистика говорила о том, что именно срединные вагоны наиболее безопасны при крушении поезда, но выбирала фройляйн Ксавье. Поэтому пришлось довольствоваться близостью к проводнику и его помощникам, которых Хьюго с достаточно вескими обоснованиями заподозрил в наличии особой подготовки, и земле. Красивый вид из окон не стоит падения с высоты второго этажа либо падения в составе второго этажа.
Сняв пиджак и сменив обувь, он некоторое время посвятил зарисовке "Белуса-7" и всех спутников, затем, мелкими штрихами набросал обслугу. По сложившейся за долгие годы путешествий привычке выложил на стол ровным рядком фонарь, походный нож, сироп для кашля и походный набор медицинских инструментов. Оставшееся время до визита проводника профессор посвятил чтению газеты. Ужинать, он рассчитывал в вагоне-ресторане. Два незнакомых человека серьезно ограничат доверительность бесед в салоне, а пустое времяпрепровождение Хьюго не любил примерно так же, как и пустые беседы или болтливых пустоголовых студентов.