Фрегат носивший имя “Вознесённый” был похож на человека, попавшего под кислотный дождь в улье — он просто начал таять под попаданиями лазерных батарей, выплескивая из многочисленных пробоин языки пламени от сгорающего кислорода, теряя экипаж, обшивку и оборудование целыми отсеками… Но пока что он был ещё жив: пусть рана и была смертельной, фрегат ещё не ушёл в неконтролируемую циркуляцию, аварийная остановка реактора ещё не произошла, а остатки экипажа продолжали контролировать свой корабль, насколько это было возможно. И что Вознесённый попросту не переживёт второй залп было ясно как то, что Император сидит на Золотом Троне.
Но Иратус ещё не закончил — сидящая в медитации Лаура протянула свои мысли к Светоносному. Влиять на разумы людей на таких расстояниях было весьма нетривиальной задачей, ведь помимо самой дистанции, измеряемой в десятках тысяч километров, десятки тысяч человек экипажа создавали своё фоновое психополе, как имел его и корабль, на котором жили и умирали многие поколения людей. Необходимо было пробиться сквозь этот белый шум, найти нужные огоньки душ, и осторожно повлиять на них, чтобы они сделали то, что нужно Лауре.
Аура каждого корабля уникальна — на неё влияет всё, от установленного оборудования до событий которые судно пережило за свою долгую жизнь. И теперь, приближаясь своей мысленной проекций через торжественную тьму беспощадного космоса, Лаура всё сильнее и сильнее ощущала Светоносный… и его аура была настолько далека от названия корабля, насколько это вообще возможно.
Она напоминала огромное, чёрное и пушистое облако, словно туча в грозовом небе, испускающая град и молнии во все стороны… но, тем не менее, несмотря на буйство стихии, Лаура чувствовала удивительное умиротворение и чем ближе она подбиралась к облаку, тем спокойней ей становилась. Эта была невероятно уютная тьма, обволакивающая и тёплая как пуховое одеяло, из неё не хотелось выходить, а чувство комфорта поневоле вызывало лёгкую дремоту. Лауре хотелось завернутся в это облако и поспать часик-другой — в конце концов космические бои идут долго, да и враг уже на последнем издыхании, почему бы и не отдохнуть пока есть возможность?
Кое-как стряхнув оцепенение, Лаура всё же продолжила — в конце концов не для того её обучали на Терре, чтобы она слушала голоса в голове. Она безуспешно искала в этом тёмном облаке огоньки душ, пока, случайно не наткнувшись на маленький чёрный силуэт, не поняла что души экипажа безвозвратно изменились. Вместо огоньков сияющих в варпе, они стали бесформенными, чёрными, под стать ауре корабля, призраками, смотрящими на окружающий их мир тускло светящимися, немигающими глазками. К Лауре пришло отстранённое понимание, что демонам варпа найти такие души будет невероятно сложно, пусть и не невозможно.
Зная что искать, она наконец нащупала нужных ей операторов, но и здесь возникла проблема — призраки просто смотрели на неё не желая слушать советов. Лауре пришлось продавливать их, и силой заставлять делать то, что нужно ей, вместо более тонкого воздействия. При этом, как заметила псайкерша, это воздействие оставило их безразличными, они не подняли никакой тревоги и позволили психопроэкции девушки спокойно уйти.
Орудия Светоносного открыли огонь по умирающему Вознесённому, но несмотря на малую дистанцию, все выстрелы прошли мимо, и Оберштейну оставалось удовлетвориться тем, что они хотя бы не достались его кораблю. Но то что Иратус по сути замер в космосе, всё равно сделало его слишком лёгкой целью — если пытаться идти на абордаж движущегося корабля задача довольно сложная, из-за необходимости синхронизировать скорость и вектор движения, то пристыковаться к неподвижному судну куда как проще.
Фрегат класса Меч без особых проблем повернул к Иратусу, разворачиваясь буквально “на пятачке”, подлетел к гранд-крейсеру, постепенно гася свою скорость, пока Иратус только готовился возобновлять движение, и врезался носом в его борт. Конечно в отличие от таранной атаки скорость была минимальной и никаких серьёзных повреждений от контакта не произошло, однако экипаж Светоносного тут же принялся крепить многочисленные металлические тросы к каждому выступу на борту гранд-крейсера, соединяя корабли и спешно устанавливая герметичные рукава, через которые абордажники могли проникнуть внутрь Иратуса.
Абордаж начался.
Совершенно не смущаясь того, что они берут на приступ корабль, превосходящий их фрегат на два класса, абордажники со Светоносного ринулись в отсеки Иратуса, атакуя невезучих членов команды гранд-крейсера, что не успели вовремя отступить. Тотчас на мостик валом хлынули донесения об атакующих корабль, и из бесконечных отчётов, просьб о помощи и докладов о столкновениях, удалось вычленить кое-какую полезную информацию. В основном атаковали обычные люди, без каких-либо внешних признаков мутаций, также в отчётах отмечалось, что снаряжение атаковавших было стандартное, флотское, но находилось в довольно плохом состоянии — дробовики были проржавевшими, на броне виднелись грубые заплаты сделанные как попало, а в одежде зияли дыры. У экипажа Светоносного похоже не было возможности или желания обслуживать своё обмундирование и оружие.
В некоторых докладах сообщали о высоких фигурах в стилизованных под скелет панцирных доспехах, которые не берут залпы дробовиков, кромсающих экипаж Иратуса налево и направо силовыми клейморами; и о гигантах размером чуть ли не с астартес, в тяжелой броне и прикрывающих атакующих массивными щитами, из-за которых бойцы фрегата могли вести огонь в относительной безопасности.
И почти все сообщали о граничащем с безумием бесстрашии абордажников Светоносного, о случаях когда смертельно раненые возвращались в строй через пару минут, и о том что некоторые убитые словно воскресают и нападают снова. Все те признаки о которых и говорил Ивендо…