Предоставленные свидетельства ужасного богохульства мало впечатлили рыцаря. В конце концов, с чем-то подобным он уже неоднократно сталкивался, правда, виденные им амулеты предназначались скорее для убийства врагов и защиты самих язычников. Нужно ли говорить, что против воинства Христова они мало помогали балтским племенам? Куда больше Мейнарда интересовало, почему всяческие демонопоклонники предпочитали для изготовления своих талисманов такие отвратительные субстанции. Разве не разумнее было выбрать для вместилища даров тех сил, которым они поклонялись, вещи аккуратные и красивые, сработанные с мастерством и уважением, вроде маленьких ладанок, резных фигурок и тому подобных вещиц? Но нет же! Комья грязи, мухи, черви и змеи, глаза и пальцы убитых – и это еще наиболее приличные составляющие амулетов язычников. Личная теория рыцаря гласила, что дьяволу, несомненно являвшемуся этим людям под различными личинами, было куда милее видеть, как творения Господа превозносят грязь и уповают на защиту навоза. Ну да ничего, недолго нечистому осталось радоваться!
- Разумеется, святой отец. Я отправляюсь немедленно. Кто старший над посланными тобой людьми?
Уже направляясь в конюшню, Мейнард в который раз задумался, насколько хорошей идеей было давать скромным цистерцианцам под управление такие большие и важные земли. С них бы вполне хватило небольшого примонастырского хозяйства, достаточного, чтоб не нуждаться ни в чем, но в то же время и не слишком погружаться в дела мирские. Будь самой большой проблемой братьев-монахов щука, которую чья-то злокозненная рука запустила в садок с аббатскими карпами, и будь у этих земель достойный господин, правящий ими железной рукой, жить тут было бы куда лучше. Но где же найти достойного и верного рыцаря, способного насадить на этой земле христианство и не прельститься соблазнами мирскими? Вот и приходится рижскому епископу принимать, мягко говоря, спорные решения. Ну да ничего, будет на то Господня воля – и Мейнард поможет вразумить мерзких язычников и покарать неверных.