Между шлюхами и столиками маневрировал некогда полный, а сейчас, скорее, плотно-тучный человек в пыльной чёрной хламиде и с окладистой рыжеватой бородой. Вектором его движения была бараны стойка, а перемещения сопровождались гулкими, акт гудки паровоза или даже парохода, басовитыми комментариями.
- Ох, соблазнительницы! Ох, искусительницы! Ох, глаза б мои этого сраму не видывали!
Подобравшись к стойке, Сергий ляпнул об нее лапищей, подмявшей несколько пятидесятидолларовых купюр. Стойка, несмотря на свою чужеземность, манила по меньшей мере частично знакомыми названиями.
- Как там у вас, по бусурмански, выпить значится? ДРИНК, вот. Я это АЙ, хотеть это ВОНТ, ну и выпить, вестимо, ДРИНК. АЙ ВОНТ ДРИК.
Отметить стоит, что диапазон голосов, которым природа наградила отца Сергия, был велик. В другой жизни он мог бы стать певцом там, или актером каким средней руки и полуденных сериалов. Но вышло как вышло, и судьба привела его басить гулко в лицо бармену мексиканского стрип-бара.
- И ИТ. ИТ, я говорю!
И поп показал движения, будто ложкой себе что-то в пасть нехилую закидывал.