«Оль?» Виола-Ола-Оля? Беда с этой современной молодёжью. Надают детям имён, что и не выговоришь, а потом сокращают всё равно привычно. И что, спрашивается, выделываться было? Лет двенадцать назад, Людмила Сергеевна тогда ещё работала, поступила к ним в отделение девочка: Россия Николаевна Иванова. Родители в интернете про какую-то премию прочли, которую дадут первому, назвавшему ребёнка этим именем. Они и назвали. Профессор Белосельцева Родину любила беззаветно и преданно, но связи между любовью к стране и пафосным именем, с которым ребёнку теперь мучиться, не видела ни малейшей. Не патриотизм, а идиотизм, лучше бы за дочерью следили как следует, а то не уследили, в итоге травма... К счастью, для маленькой Руси всё хорошо закончилось. Впрочем, Люда тут же одёрнула себя, уличив в несправедливости. И во времена её молодости совершенно невозможные имена детям давать было модно. Девочек Сталин не одна по Ленинграду гуляла. Идиотов хватало всегда.
Решив так, она тут же возразила себе, что имя Виола, да пусть и Виолетта не столь уж редкое в наших краях. Не Таня или Марина, конечно, но и не какая-нибудь Джульетта. Если муж «Виолы» не просто называл её, как привычно, а эта женщина и на самом деле Оля, Ольга? Это становилось интересно. Прямо как в детективе. В последнее время, от нечего делать Людмила пристрастилась к сериалам. Мелодрамы смотреть не могла, слишком уж глупы, а вот детективы с удовольствием. Разгадывать загадки ей нравилось. Ладно, телефон даст ответы на многие вопросы.
«Муж» Люде понравился. Человек старой советской закалки, руки тракториста она ценила гораздо больше, чем костюм от Версачи, в котором, кстати, неплохо разбиралась. Всё же профессор с международном именем, приходилось и делегации иностранные у себя принимать, и самой ездить за границу к коллегам. В общем, хоть мода и была Белосельцевой всегда безразлична, кое-что она в ней понимала, достаточно, чтобы увидеть, что одежда мужа, хоть и дорогая, но подобрана совсем неудачно. Мужчине (надо было хоть спросить медсестру, как его зовут) совсем не подходило. Орхидеи же пахли резко, Люда не рекомендовала бы приносить такие букеты в больничную палату, но сейчас возражать не стала. В последний раз ей дарили цветы очень давно. Когда человек выходит на пенсию, он поневоле выпадает из социума. Особенно одинокий человек. А, что ни говори, знаки внимания профессор Белосельцева любила, как и любая женщина. Виола, кстати, тоже любила, кажется. По крайней мере нос сразу среагировал на запах и среагировал, вроде положительно.
— Спасибо, — улыбнулась она, садясь на кровати. — Попроси у медсестры вазочку. И... не переживай ты так, что было — то было. Со мной чудесно обращаются. Только вот... не помню я совсем ничего. Говорят (тут она лукавила, никто ей ничего не говорил, из собственных наблюдений взяла) это пройдет со временем. Сам-то как? Ты телефон принёс? И... ты расскажи мне про нас. Я же совсем ничегошеньки не помню.