Мгновение, когда управляющие контуры перешли к вампиру, совпало с изменением его глаз. И вновь на Аарена смотрели эти странные зрачки-щёлочки. Дракон, заметив их возликовал и впился своими коготками в плечо Сайтанеля, поранив его и дав проступить сквозь ткань нескольким чёрным каплям:
- «Ну же, просыпайся! Смети все барьеры, что поставила на тебя эта наивная нежить, дай мне сразиться с тем, с равным!» - голос Нальфейна был наполнен азартом и предвкушением.
Румиус же напротив скривился от боли и схватился за сердце, едва не уронив свою ношу.
- Будь осторожен с перьями, они нестабильны, они могут казаться мягкими, но при этом быть острыми ничуть не меньше тех, что на моём плаще, впрочем, … - вампир призвал длинный коготь и нещадно обрезал колдуну его белоснежные крылья, заставив те осыпаться магической пыльцой. Темноволосый юноша при этом дёрнулся, а из уголка рта потекла тоненькая струйка крови, на которую Сайтанель, против обыкновения, не обратил не единого внимания. Дракону же досталось следующее:
- Заткнись! – прошипело «порождение ночи», - я без понятия о чём ты, но сейчас явно не время для игр, повзрослей уже, ты же император в конце-то концов…
Ещё одно заклинание было отбито чёрным крылом и на этот раз на нём появилась глубокая рана, свидетельствующая о том, что Румиуса атаковали Потоком Света.
- Как же трудно, когда вокруг живые и нежить вперемешку, - посетовал вампир, оставляя Велскарда на некроманта. – Ни волной не ударишь, ни …
Из ущелья с диким воем появился костяной дракон, заставив своего хозяина самым натуральным образом вздрогнуть и повернуться. Глаза Сайтанеля расширились от удивления, а зрачки вернули прежнюю округлость.
- Нальфейн, - рыкнул вампир, схватив сидевшую на плече ящерицу за горло. – Чем ты, мать твою, думал, поднимая эту тварь?
Аарен же был занят: его руки скользили по телу Велскарда и ткани тела, послушные воле некроманта, тянулись друг к другу, стремясь соприкоснуться, сойтись, чтобы вновь стать единым целым. Кровоточащие ошмётки плоти медленно исчезали, обретая свой первоначальный вид, но, к несчастью для колдуна, Аарен работал исключительно силой, данной ему своей Госпожой и мог лишь действовать подобно тому, как некроманты возвращают своим мёртвым и, как правило, весьма потрёпанным слугам, относительно приличный вид. Нежить не чувствует боли... и процесс сращивания тканей, костей, даже реконструирование повреждённых органов - всё это происходило довольно грубо и безо всякого уважения для объекта воздействия такой своеобразной, но, безо всяких сомнений, целительной магии некромантов.
Таким образом, Аарен лишь надеялся на то, что боль не заставит колдуна очнуться - оставалось ещё много работы, которую Немиусу не слишком хотелось проводить на живом и всё чувствующем объекте.
Момент появления призванного Нальфейном монстра заставил Аарена оглянуться и на мгновение прикрыть глаза в надежде на то, что зрение его подвело. Но нет. Это и правда был драколич - создание невероятной силы и возможностей, но, вместе с тем, обладающее собственным и довольно могущественным разумом.
- «Я ещё не закончил процесс лечения, - внешне голос Аарена казался спокойным, но в нём чувствовалась довольно сильная растерянность. - Я не могу бросить эти заклинания на середине пути. Нальфейн, ты ведь вызвался помочь! Почему ты всё ещё здесь? Я вижу, что это существо - неуправляемо, по крайней мере, тобой, и если ты передал контуры Румиусу, то сделал это напрасно, ведь он ничего не понимает в подобной магии. Мы - делегация Вольных Городов и должны заручиться поддержкой этой страны. Если драколич примется уничтожать все вокруг, не разбирая врагов и союзников, мы провалим задание. Просто потому, что никто больше не станет нам доверять! Так что, пожалуйста, возьми себя в руки, направь нежить на армию тифлингов и помоги силам принцессы одержать победу, или всё это будет напрасно!»
Взгляд некроманта коротко скользнул по повреждённому крылу Румиуса. В холодном взгляде Немиуса на мгновение промелькнуло сочувствие.
- "Ты как, держишься? - спросил его Аарен, надеясь, что вампир не испытывает сильной боли. - Не волнуйся, я спасу его. Но и тебя мне терять не хочется, поэтому давай без геройства. Нам нужно укрытие".
- «Да что ты понимаешь в сотворении созданий смерти? – проворчала ящерица, которую, похоже, ничуть не смущало собственное положение. - Оно вполне разумное и никогда не кинется на людей без приказа».
Раздался грозный рык и тварь взлетела выше, начав заходить на круг, чтобы атаковать.
- «Ну, - продолжил меж тем Нальфейн, - оно не должно было себя так вести, впрочем, ладно, я тебя понял!»
На небольшие разборки между некромантом и драконом, Сайтанель не обратил ни малейшего внимания. Он лихорадочно носился по доступной ему памяти ученика Сандро, пытаясь вытащить оттуда хоть что-то, что смогло бы ему объяснить, как управлять едва ли не целой армией нежити, внезапно оказавшейся под его командованием. Наверное, именно по этой причине, Румиус, продолжавший душить маленькую ящерицу, вздрогнул, когда Немиус обратился к его сознанию через кровные узы. Будто-то бы с ленцой, «порождение ночи» перевело взгляд на повреждённое крыло, из которого теперь медленно сочилась кровь, стекая на мёрзлую землю по кожистым крыльям, крупными чёрными каплями.
- «Наверное, я… я не уверен, - голос Сайтанеля был ослаблен, что и не удивительно, ведь драколич требовал огромного количества энергии от своего создателя. Причём последняя требовалось не столько на само создание, сколько на увеличение общей боевой мощи нежити. Тварь в буквальном смысле высасывал из заклинателя, прибегшего к его поднятию, всю жизненную энергию. Потому не удивительно, что и без того бледный, точно мраморное изваяние, от пребывания на солнце Румиус слегка покачнулся, став белее снега, а после и вовсе выпустив Нальфейна, опустился на колено. Мгновения растянулись едва ли не в бесконечность, прежде чем изолирующие барьеры рухнули, а вместе с ними Аарену достался весь, пусть и в разы ослабленный букет ощущений вампира.
Солнце, которое было так противно Хранителю Врат, обжигало, стремясь обратить его в прах. Полукровка ненавидел его едва ли не каждой частичкой своего естества. И это накладывалось, на неоконченную регенерацию после утренней светлой магии и мощнейший магический откат от Потока Смерти, который дракон столь самонадеянно скинул на Сайтанеля.
Однако, отвлекаться и жалеть Румиуса у Немиуса попросту не было времени, действия вампира, связанные с отрезанием крыльев, добавили некроманту кучу кропотливой работы. Видимых повреждений парнишке, не считая странной струйки крови, это, конечно, не нанесло, зато внутренние были просто колоссальны. Колдуна в прямом смысле отрезали от всех Потоков, что в свою очередь повредило внутренние магические линии юноши и в прямом смысле лишило возможности лечиться самостоятельно, поставив жизнь Велскарда в полную зависимость от прихоти ученика Сандро.
Вновь получившая свободу ящерица, тем временем, вновь изменила собственный облик, став белокурой красавицей, той самой, что прошлым утром заигрывала с Круаном. На личике девушки было лёгкое недовольство. Она явно планировала иное развитие событий, но, теперь, была вынуждена действовать по указке некроманта. Коснувшись нежными ладошками прохладных щёк Сайтанеля, красавица приподняла его лицо к себе и страстно прильнула к его губам своими. Вампир не сопротивлялся этому поцелую, а лишь покорно передавал контуры заклинаний. И всё вроде бы пошло как надо, но вот ручки Нальфейна обвили шею «порождения ночи», а в следующий момент Хранитель Врат дёрнулся назад, пытаясь разорвать сладкий поцелуй и ему было явно плевать на то, что нежить выйдет из-под контроля, если он сделает это, но хватка хрупкой красавицы оказалась на удивление крепкой. А ещё через секунду пришло удовольствие и тепло. Оно обжигало вампира, наполняя его силой, заставляя забыть о ранах и окунуться в истинное наслаждение. И виной всему этому была драконья кровь. Император Неэрона как бы случайно поранил себе язык, дав «порождению ночи» вдоволь наглотаться обжигающей белой жидкости, несущей знания, силу и память о прошлом. Теперь уже Румиус, не желал выпускать из своих объятий мелкую, заигравшуюся рептилию.
Со стороны эти двое походили на прекрасную пару. Их белоснежные локоны переплелись под порывами ветра, крыло Сайтанеля восстановилось и закрыло его и девушку от возможных атак со стороны приближающихся врагов. Всего несколько мгновений длилась эта идиллия, а после в вампира точно вонзили невидимый клинок. Румиус дёрнулся, выбираясь из объятий улыбающейся красавицы, его глаза, изменили не только форму, но и цвет, став на мгновения подобными застывшей ртути, а после некромант почувствовал, как ещё одна из созданных его мастером жемчужин разлетелась в дребезги.
- Нет! – необычно громко вскрикнул Хранитель, отступая к обрыву, - Это ложь, меня не могло там быть! – продолжил Сайтанель, а после, взмахнув крыльями стал падать в клубящийся туман пропасти.
Одновременно с этим что-то пошло не так, точнее… всё пошло не как надо. Поток, который направлял Аарен и который требовал необычайной концентрации внезапно стал таким послушным, точно верный пёс. Рана на плече стягивалась, будто то была всего лишь царапина. Заклинаний союзников наполнились необычной силой, а земляная стена, которую призывала похожая на эльфийку девушка, взметнулась на десятки метров в высоту. Магия на краткие мгновения просто сошла с ума, начав нарушать все писанные законы, что согласно писаниям, значило лишь одно – рядом находится крайне сильный дракон в своём истинном обличье и это явно был не Нальфейн…
Для Маржан, не имевшей ни малейшего понятия о происходящем между гостями из Вольных Городов всё представлялось крайне неприглядным. Противников около двух, а может быть и трёх сотен. Все они настроены крайне враждебно и наверняка усилены магией. А сколько их?
Термине приходилось довольно много слышать о возможностях мёртвых волшебников. В частности, Виргелан был крайне общительным Древним вампиром, особенно после жаркой ночи, проведённой за всем известным занятием, его было практически невозможно заткнуть. Глава гильдии алхимиков, полукровка по происхождению, как и сама волшебница, обрушивал на уши своей живой любовницы тонны информации. Третий по старшинству среди Отверженных, вампир часто сокрушался о том, что неспособен в отличие от того же фон Брауна, втереться в изменившуюся империю нежити.
Самого же Альхейма девушке тоже доводилось видеть, но крайне редко и во дворцах халифа. И если бы глава алхимиков не проводил ночи с ней, то можно было бы подумать, что он мечтает о нём. Сейчас фон Брауна приписали бы к выходцам из Рак’Сатана и непременно бы ошиблись. Но дело не в самом вампире, а в том, кем он был при иной жизни и каких высот достиг после обращения. Впрочем, Виргелана не интересовала рунная магия, которой владел второй древней до проклятья, а вот Поток некромантии, что открылся магу после, его Посох…
По рассказам алхимика выходило, что эти двое напившись в стельку, пришли на самое большое кладбище халифата, чтобы поспорить о том, поднимет Альхейм четыре сотни трупов или нет. В зависимости от состояния Виргелана и его расположения духа, число варьировалось от пять сотен до полноценной тысячи, но выбить истинный ответ из него не представлялось возможным. Однако, там речь шла о Древнем вампире, чья сила связана с Потоком Разрушения и варьируется только жизнью заклинателя. Здесь же… здесь был Сарвокс, но он ничего не помнил и был Румиус, но глаза этого вампира ещё не приобрели цвета ртути, а значит он был сравнительно юн для подобной магии, если вообще был способен колдовать. Ведь сначала «порождения ночи» пробуждают свои когти и крылья и только после к ним возвращается магия.
Впрочем, эти страницы из прошлого были сейчас не совсем к месту, тем более, что у юной принцессы похоже имелся не только Джейд, но и кто-то ещё, уже коснувшийся Потока Стихий, но пока не дававший рунам активироваться до конца. Оставалось лишь гадать, какая из стихий придёт волшебнику на помощь.
И если в небольшой ставке из двух повозок, оставленной позади порядок уже навели и теперь готовились дать отпор, то вот в рядах наступающих, началась лёгкая сумятица. Все они видели демонические крылья вампира, все чувствовали магию тифлингов внутри него. И далеко не каждый мог понять, что причиной тому является кровь их собратьев, согревавшая Сайтанеля, а отнюдь не родство с демоническими тварями. Создания замешкались, а падшим священникам пришлось остановиться, чтобы перегруппироваться с отставшими. Всё это давало Маржан тот самый шанс – попытаться избежать боя или, по крайней мере отложить его хотя ненадолго. Даже крик поднявшейся из ущелья твари не особо отвлекал от начертания. А вот тёплые объятия её рыцаря, его щекочущее дыхание, над самым ухом и сокрывшие их, казалось, от всего мира чёрные крылья, несомненно были способны на это.
- Какая подлая хозяйка, - промурлыкал его голос, - Я же сказал, что совершенно не помню, что значит быть вампиром, а ты заставила меня призвать крылья, подарив прощальный поцелуй, ну кто так делает?
Что случилось позади никто из вас видеть не мог, но, по какой-то причине, магия изменилась, а создаваемая Терминой стена, рассчитанная всего на пару метров, взметнулась в небо, став едва ли не новой полноценной горой…
Тут же послышались восклицания людей. Никто не понимал, что произошло и как подобное возможно. Похоже, вместо задержки, у полукровки получилось создать вполне реальное подспорье для побега под барьер кровавого замка. Тем более, что из верхней башни уже стал расползаться перламутровый купол, предназначенный оградить собственность Норна от врагов.