Всё то короткое время, что Румиус нёс его, рассекая воздушное пространство с совершенно головокружительной скоростью, Аарен лишь смотрел себе под ноги и провожал взглядом холодную красоту снежных пейзажей, что совсем скоро будет осквернена армией тифлингов, неведомым образом вторгшихся во владения графа Норна. Некромант думал об этом отстранённо, пораженный не столько самой битвой, сколько странным характером нападения, начавшимся словно бы из засады… или пространственного окна. Такая толпа и внезапно оказалась на землях Нурции? Как? Кто их сюда привёл? Где нашёлся безумец, способный работать с тифлингами – потомками демонических созданий, однажды уже поставивших Немерию на колени? Немиусу было неприятно думать, что усилия Сандро и тяжесть войны, которую Учитель развязал когда-то и которая стала для великого мага смыслом всей жизни, обычные смертные, похоже, были совершенно неспособны оценить и даже принять, как факт, одну простую истину - всех тех, кто несёт в себе демоническую кровь, ни в коем случае нельзя использовать, каким бы выдающимся ходом это не казалось в политической игре.
Рассматривая тифлингов с позиции личностей, Аарен ничего не имел против подобных созданий… в конце концов, никто из живущих в этом мире не выбирает своих родителей, но долгие годы существования бок о бок с правителем Вольных Городов приучили Немиуса воспринимать любые попытки объединения тифлингов как угрозу, с которой следует расправиться любой ценой. И хотя некромант вовсе не считал себя обязанным помогать Нурции в отражении подобной атаки, он был готов на многое, чтобы загнать полукровок в столь сильно ждущие их могилы, где уже покоились кости демонических захватчиков, когда-то осмелившихся поднять к свету свои рогатые головы в попытке претендовать на власть над всем этим миром.
Эти размышления оборвались в тот самый момент, когда Румиус прошептал своё короткое «прости» и швырнул мага прямо в сугроб, заставив замечтавшегося некроманта от души хватануть снега ртом и, проклиная холод, пробирающий до костей, вскоре выбраться наружу, злобно оглядываясь по сторонам взбешенным и мало что понимающим взглядом.
Не узнать принцессу Арану было трудно. Немиус как-то видел её портрет, включенный в короткое досье, собранное на каждое влиятельное лицо Нурции - вампиры Сандро из кожи вон лезли, чтобы угодить наследнику Императора, вот-вот собиравшемуся покинуть Вольные Города и отправиться с дипломатической миссией в далёкую страну, из которой он, вполне возможно, может и не вернуться, а значит награду нужно получить здесь и сейчас, пока для этого ещё есть подходящая возможность.
Подобное воспоминание не добавило Аарену радости – интриги младшей нежити, пытавшейся выделиться из серой массы своих собратьев, стояли у мага поперёк глотки. Тем не менее, сейчас их лизоблюдство принесло свои плоды: по крайней мере, некромант знал, кого именно он должен защищать и чьей смерти Адриан ему никогда не простит.
Присутствие Нальфейна заставило мага испытывать противоречивые чувства. С одной стороны, дракон мог ощутимо помочь в этой битве, с другой же... у Немиуса не было никаких гарантий, что Нальфейн не решит прихлопнуть и его самого, с тифлингами за компанию. В конце концов, они никогда не любили друг друга и Круан, едва ли обращавший на дракона внимание, но полностью преданный своему капитану, совершенно точно не добавлял в копилку эмоций Нальфейна желание помощи некроманту, из-за которого тот не мог рассчитывать на полную признательность со стороны Рыцаря Смерти.
Осознав всё это, Аарен послал в сторону ущелья и земли короткий импульс, оценивая количество «доступных» мертвецов, степень их разложения и сопутствующий боевой потенциал. Результаты оказались многообещающими. В первую очередь, следовало позаботиться о прикрытии принцессы и её сопровождения, где, конечно, хватало первоклассных магов – Андромалиус был тому примером, но армия в несколько сотен тифлингов и этих странных… жрецов, облачённых в чёрное, их просто сметёт. Зона антимагии накладывала свой отпечаток на рисунок предстоящего боя, но Аарен уже сталкивался с подобным и прекрасно знал, как этой тактике можно противостоять. Разумеется, некромант не мог поднять мертвецов прямо под защитным куполом «святош», но ничто не мешало ему расставить сотни ловушек на пути следования тифлингов, заставляя трупы пробуждаться по мере приближения вражеской армии и буквально выкапываться из земли, хватая несчастных «пушистиков» за ноги, раздирая и расчленяя их на части гнилыми, разлагающимися руками, наделенными нечеловеческой, по-настоящему жуткой силой, противоестественной самой жизни. Зона антимагии в совершенстве защищала от прямых атак, но против уже созданных заклинаний-капканов, чья энергетическая структура была полностью сформирована и лишь ожидала своего часа, чтобы активироваться и пробудить сотни несчастных, погибших насильственной смертью, чьи тайные желания навеки были связаны с ненавистью к этому миру, лишившему их права на осуществление собственной мечты – против этого они были бессильны.
Воззвав к Предвечной, Аарен заставил собственные эмоции отступить. Пустота, сменившая собой злость и отголоски волнения о Сайтанеле, жаждала пробиться дальше, сожрать его всего изнутри, заполнить собой каждый уголок души некроманта, но маг и не думал сопротивляться силе Госпожи – от этого всегда было лишь хуже. Вот и сейчас, беснующийся и колючий шар холода, не встретив на своём пути преград, причинил куда меньше повреждений, чем мог бы, реши Немиус воздвигнуть на его пути необходимый барьер. Что такое частичка эмоций, безвозвратно отданная на растопку огню пробуждающейся силы, когда альтернатива этому – боль и бессмысленные попытки обуздать монстра, которого маг просто не в состоянии остановить?
Окутав его, стылый холод потока Некромантии выплеснулся наружу, прокатившись по земле и оставив одному лишь ему видимые метки. Где-то там, под слоем камня и грязи, покоились давно павшие солдаты великой войны, чьи глаза вдруг загорелись отвратительным, страшным и совершенно безумным зелёным огнём…
Покачнувшись, но всё же устояв на ногах, Немиус послал новый импульс, с ходу начав творить следующее заклинание, ещё сильнее и могущественнее прежнего. Мертвецы должны были лишь задержать неприятеля. Реальная сила, жуткая сила, способная остановить целую армию, только обретала своё воплощение. Кости, многие тысячи костей, сейчас они все начали тянуться друг к другу, образуя единое целое. Пройдёт какое-то время и наружу, вонзая свои огромные когти в рыхлый слой почвы, пробьётся гигантское чудовище – костяной дракон, величайшее и наиболее опасное создание, которое только мог сотворить некромант, достигший высочайшего мастерства в Империи Нежити.
- «Я – посол Вольных Городов. Я помогу отразить атаку…» - эти слова, которые Аарен направил всем вокруг, должны были прояснить сторону мага в этом конфликте. Тем не менее, он не желал дальнейшего диалога и грубо обрывал все попытки отвлечь его, пока заклинание не было сотворено до конца.
Соединяясь друг с другом, костяной покров постепенно формировался, секунду за секундой черпая у своего создателя энергию. Аарен дрожал, не чувствуя окружающего его холода, но сполна ощущая Предвечную, словно стоящую у него за спиной и одну за другой обрывающую нити души мага, впервые после того, как тот оставил управление своим судном, тратившего такое огромное количество сил.
Именно в этот момент ему на глаза попался Румиус – зависнув в воздухе и подхватив незнакомого Аарену колдуна, вампир буквально поглощал энергию Потока Смерти, наверняка испытывая при этом адские муки. Сильнейший укол ревности вызвал у некроманта странную, детскую обиду, для которой сам Немиус не находил никаких оснований.
Понимая, что эти эмоции могут разрушить его концентрацию, некромант попросту сожрал их, впустив Пустоту Предвечной ещё глубже в сердце.
- «Я не знаю, зачем именно ты это делаешь, но даже не думай здесь погибнуть» - передал Аарен своему другу, одновременно с этим потянувшись и к Нальфейну, чьё присутствие он больше просто не мог игнорировать.
- «Тут опасно, Нальфейн. Уходи отсюда, пока все эти маги тебя не почувствовали».
На то, чтобы защищать дракона, у Немиуса просто не оставалось сил. Пусть и только формально, но Нальфейн - часть его команды и некромант не мог рисковать, подвергая столь могущественное существо подобной опасности.
Вампир поднял взгляд на некроманта, продолжая вытягивать Поток Смерти из пойманного им колдуна.
- «Потому что внутри этого мальчишки спит мой брат, - Сайтанель был предельно серьёзен и сосредоточен, хотя нельзя сказать, что он был рад своему внезапному открытию. Скорее он наоборот крайне сожалел о том, что прилетел сюда и втянул тем самым Аарена в эту авантюру. Уж кто-кто, а «порождение ночи» явно понимало, что бой предстоит не шуточный. – Но я не смогу спасти его сам. Его рана, силы моей крови будет недостаточно, мне нужна твоя магия. Ты поможешь мне спасти брата?»
Дракон, до того медленно катящийся на санях и раскуривающий трубку, внезапно для себя самого спрыгнул и теперь стоял по колени в снегу. Как раз в этот момент его настигли слова Немиуса. Тоскливо проводив очередную телегу, на сей раз с крытым верхом, император Неэрона всё же соизволил отозваться:
- «Но их слишком много, - обращение Нальфейна, как всегда было мягким, на самой грани сознания. – Я нужен вам. Я же тоже некромант в конце концов, а в ущелье полно трупов, уверен, что справишься без моей помощи?»
Когда его вновь кольнула острая игла ревности, Аарен уже не обратил на неё ни малейшего внимания. Холод, сковавший душу мага, попросту не оставлял места более живым и ярким эмоциям. Он не спешил ничего выяснять и задавать вопросы… в конце концов, здесь, сейчас, для этого было не время. Но если этот мужчина – действительно тот самый Крайон, то и дальше держать в тайне секреты, открывшиеся Немиусу благодаря их с Сайтанелем кровной связи, уже для самого Румиуса попросту становилось опасным.
- «Я помогу... – отозвался некромант. - Но после того, как всё это закончится, я должен буду кое-что рассказать о тебе и твоём брате. А сейчас, приблизься ко мне - я не могу воздействовать на его плоть на таком расстоянии».
Зарождение костяного дракона, вместе с поддержанием расставленных магических ловушек, поглощало большую часть энергии Немиуса, поэтому предложение дракона оказалось как нельзя кстати. Будь он сильнее, Аарен справился бы и сам, но сейчас, когда Румиусу действительно нужны были его способности, некромант не собирался рисковать, вбирая ещё больше Пустоты в своё тело.
- «Думал, что справлюсь, но похоже, что мои руки будут заняты, - ответил Немиус после непродолжительного молчания. - Держи - это тебе, - маг перекинул на Нальфейна нити управляющих контуров сотворённых им заклинаний, после чего кратко пояснил: - Я хотел сделать костяного дракона, но процесс только начался, так что... теперь всё в твоих руках!»
Сайтанель охотно подлетел к некроманту, попутно крылом отбив несколько магических атак, точно те были всего лишь спелыми плодами, а не разрушительными заклинаниями. При этом он держал парня на руках, точно какое-то сокровище и явно боялся хоть как-то навредить его хрупкому, по меркам вампиров, телу.
- Вот, - мягко произнёс Румиус, прекрасно зная, что это заставит ближайших людей повернуться к источнику звука и впасть в своеобразный транс.
Дракон же напротив витиевато выругался на одном из забытых языков. То, что это была брань, можно было легко понять по интонации, однако в следующее мгновение позади карет стали вспыхивать магические символы рун – это Нальфейн переделывал противоестественную магию людей под правильные драконьи законы. А ещё через мгновение, по спине некроманта пробежал лёгкий холодок от мощи Потока Смерти, к которому обратилась рептилия, впрочем, как и Аарен она похоже не собиралась принимать весь удар на себя. И это стало очевидно, когда на плечо Румиуса уселась маленькая белая копия дракона, которая с хищным оскалом промурлыкала: - Лови, Руми, игра со Смертью, это по твоей части…
Немиус, ни слова ни говоря, вытянул вперёд руку и сосредоточился на поврежденной плоти Велскарда, заставляя трепещущие обрывки тканей вновь тянуться друг к другу, а кровь – впитываться обратно в тело, которое та столь сильно стремилась покинуть прежде. Он был замкнут и сосредоточен, не позволяя себе отвлечься от работы даже на мгновенье.
Этот человек был слишком важен для Румиуса, чтобы рисковать…