Говорят, что в этом мире не может быть ничего прекраснее запаха родины.
Что ж, некромант Аарен Немиус, ступив на холодную, укутанную пушистым снегом землю, со всей уверенностью мог бы сказать, что это – абсолютная ложь. Он не почувствовал себя лучше, равно как и не преисполнился счастливыми воспоминаниями, а настроение мужчины по-прежнему балансировало между крайней степенью опустошенности и желанием оборвать жизнь каждого, кто вновь посмеет коснуться его тела.
Пережитое несколько часов назад всё ещё не желало уходить из головы. Где-то внутри себя, Немиус прекрасно знал, что Круан может быть тем ещё ублюдком… если он этого, конечно, пожелает, но, как Аарену всегда казалось, только не с ним – тем, кого наследник Джулиуса столь сильно любил. Кровная связь, наделяющая Немиуса возможностями, доступными лишь «созданиям ночи», что превратила некроманта в красивую, изнеженную девушку с невероятно хрупким и чувствительным телом, уже доставила ему столько проблем, что Аарен всерьёз задумался о возвращении в холодное небытие Предвечной, которая не сулила ни боли, ни лишних эмоций – лишь пустоту, наедине с которой Немиус провёл уже долгие-долгие годы.
Румиус вновь удивил некроманта: мало того, что вампир хорошо заботился о нём после того, как Круан, связав своего вырывающегося возлюбленного, удовлетворил с ним все свои самые изощрённые потребности, так Сайтанель, помимо прочего, даже нарушил слово, данное им Рыцарю Смерти, тем самым позволив Немиусу вновь принять относительно привычное ему обличье. Нет, теперь некромант казался совершенно иным - возможно, даже куда более красивым, чем он мог быть при жизни… тем не менее, Аарен и не думал жаловаться на отсутствие шрамов, равно как и иных подобных напоминаний о собственном, довольно печальном и болезненном прошлом; появление Мары изменило его, заставив полностью переосмыслить свои цели и желания. Теперь Аарен хотел лишь позаботиться о безопасности вновь обретенной семьи, и, если для этого придётся подобным образом ублажать собственного Рыцаря Смерти, он был согласен терпеть даже такие мучения. В конце концов, Джулиус – его бывший хозяин, конечно, не насиловал своего раба, как и не обращал его в хрупкую, невинную девушку, но этот жестокий аристократ с чёрствым сердцем приучил Немиуса терпеть боль столько, сколько потребуется для достижения своих целей.
Лежа в постели, в каюте Румиуса на борту «Вестника Смерти», согреваемый его тёплым телом, Аарен позволял вампиру успокаивать себя, думая о том, почему он просто не мог отдать нужный приказ - ведь Круан, буквально, сам на него напрашивался, насилием и физической болью будто бы вынуждая Немиуса признать свой статус «хозяина». И всё же, обдумав произошедшее с различных сторон, Аарен решил, что не станет делать подобного, даже несмотря на возможное повторение нынешней ситуации. В конце концов, Круан, как совершенно особенный Рыцарь Смерти, был верен только ему одному и Немиус не желал терять если не дружбы, то уж точно подобной лояльности, из всех бессмертных на земле доступной лишь одному Сандро.
К Румиусу некромант начинал испытывать всё большую и большую привязанность. Факт того, что вампир разобрался со всеми делами, пока он «отсутствовал», равно как и его последующая забота об этой жалкой женской оболочке, в которую Круан запихнул Немиуса, не могли остаться им незамеченными. Впрочем, текущее состояние Аарена не позволяло ему выразить свою признательность иначе, чем несколько рассерженным взглядом и короткой, мысленной фразой, прозвучавшей в момент осознания опасности солёной воды, которая для Румиуса оказалась всё равно, что ужасная, разъедающая плоть кислота:
- «Ты, дурак, не смей больше бегать над морем» - буркнул некромант, после чего, не став вдаваться в более подробные объяснения глупости Сайтанеля, лишь плотнее закутался в плащ, подаренный ему вампиром, вновь погружаясь в свои невесёлые размышления.
В то время они всё ещё плыли на лодке и суша казалась для Немиуса далёкой, как никогда. Сейчас же, осматривая окружающее его природное великолепие, Аарен вспоминал, как смотрел на пики Кровавого Замка из особняка, в котором тогда, многие-многие годы назад, он жил вместе с родителями, воображая себе, как оказывается внутри этого изумительного и, даже на первый взгляд, выглядящего крайне загадочным места. Отец Аарена - Рак’Сатанский дворянин, бежавший в Нурцию, занимался торговыми сделками и уж точно никак не мог заслужить признательность Норна; в конце концов, историй беженцев, спасавших свои жизни от гнёта Империи, в этой стране было пруд пруди. Так и получалось, что на этот замок будущий некромант мог лишь слегка посматривать издалека, представляя себе его тайны и сказочных существ, которые, несомненно, населяют столь завораживающее строение…
Вспоминать об этом было просто смешно. Вновь закутавшись в плащ, некромант гордо поднял голову и, сделав знак Хрому и Румиусу следовать за ним, направился к небольшой делегации встречающих.
Белокурый, молодой дворянин, назвавшийся маркграфом Вильдбергским, производил достаточно приятное впечатление - в отличие от его привлекательной спутницы, взгляд которой тотчас же напомнил Немиусу бессердечие Люмии, что прошла испытания Вольных Городов, одного за другим заманивая прочих претендентов в свою постель и, буквально, хладнокровно перерезая им глотки. Подобное сравнение, в свою очередь, заставило некроманта взглянуть на Йогеля под другим углом. Если юный маркграф действительно мог контролировать таких женщин, то его миловидная мордашка, возможно, была не более, чем маской, за которой мог скрываться кто угодно…
Впрочем, всё это, безо всяких сомнений, было лишь догадками, построенными на первом впечатлении.
- Аарен Немиус, мастер-некромант, ученик Императора Вольных Городов, Его Превосходительства Сандро, - поскольку дворянин не спешил представлять свою спутницу, Немиус, в равной степени, не счёл нужным озвучивать имена тех, кто его сопровождал. – Нет, благодарю вас, - предложение еды, равно как и омовения, вызвало на губах некроманта лёгкую улыбку, впрочем, практически тотчас же исчезнувшую, вернув лицу Аарена холодное, несколько отчуждённое выражение. От Йогеля едва ли могло укрыться, как некромант переглянулся с одним из своих спутников – прекрасным юношей с белоснежными волосами, после чего Немиус продолжил, сохраняя прежнюю, вежливую, но в то же время, совершенно безэмоциональную манеру речи. – Ужин и прочее не требуется. Впрочем, я не откажусь от беседы, - взгляд нежити поднялся вверх, к башням Кровавого Замка. – Я не был в этой стране более тридцати лет, маркграф. Впрочем… как мне уже рассказывали, Адриан значительно изменил Нурцию, в лучшую или худшую сторону. Как вы относитесь к его реформам?
Следуя за Йогелем и поддерживая с ним разговор, некромант, в то же время, общался с Сайтанелем по ментальной связи. Стоит отметить, что вампира, несомненно, должно было порадовать некое оживление в состоянии Немиуса, словно бы вернувшее ему былую уверенность и желание действовать:
- «Пожалуйста, следи за беседой и говори мне всё, о чём ты думаешь. Мне очень нужны твои советы, Румиус. Ты же знаешь, мне более привычно общаться с машинами и нежитью, чем с живыми людьми».