- «Тебе нужна кровь, - произнёс Аарен, выслушивая мысли вампира и с трудом, но продолжая осознавать то, что происходит вокруг. – Я бы предложил тебе мою, но… лучше, если тебе поможет Демиар. Мы: ты, я и Круан, не можем сейчас быть все так слабы, что окажемся неспособны защитить себя, когда что-либо произойдёт. И… - осмыслив произнесённую Айн речь и считав из головы Румиуса план действий, который тот собирался осуществить в ближайшее время, некромант произнёс: - Не обращай на слова убийцы внимания. Она знает только то, что видела. Она, в любом случае, не могла заглянуть Круану в голову и узнать, что именно с ним происходит. Только сам Рыцарь Смерти в состоянии дать тебе совет, Румиус. Не позволяй разгоряченным словам глупой девчонки причинить тебе боль».
Крайне медленно, слегка покачиваясь, но Немиус всё же поднялся на ноги, после чего протянул руку вампиру, желая помочь ему встать.
- Угомонись, Айн, - разлепив губы, что показалось ему действительно титаническим усилием, Аарен принялся говорить, пытаясь вспомнить, что это и в самом деле значит – преобразовывать мысли в слова. С непривычки, у него получился лишь хриплый, слабо различимый шёпот, поэтому некромант повторил, делая свой голос громче. – Успокойся. Он спас меня от гибели. С твоей стороны очень некрасиво так… говорить… с моим другом…
Поняв, что его язык начинает заплетаться, Аарен замолчал, пытаясь вернуть контроль над собственной речью. Воздействие Потока Крови будто бы разом заставило забыть его, как вообще люди общаются друг с другом; сознание Немиуса, к чему некромант пока не знал, как относиться, явно было потревожено пережитыми событиями и плохо адаптировалось к окружающему миру.
Стоило некроманту встать, как, всего через пару мгновений, вампир, лишившийся опоры, так и не сумев принять руки от Немиуса, попросту свалился прямиком на грязный, мокрый пол каюты. Глаза Румиуса были всё ещё закрыты, а возводимое им маскировочное заклинание сначала дало трещину из-за нехватки магической энергии, требуемой не его поддержание. А после и вовсе разлетелось на части, Возвращая Сайтанелю его очарование и не человеческую красоту. Платиновые волосы, хоть и намокшие в мутной воде, всё равно словно слегка светились, черты лица казались чуть более притягательными, а аура, контролировать которую вампир больше был не в состоянии вполне могла бы свести с ума обычного человека. Заставив того отдать буквально всё, включая собственную жизнь, за единое право прикоснуться к божеству. Какое он несомненно увидел бы в этом уже довольно силоном представителе «детей ночи».
- «Как будто я могу, пошевелиться, - недовольно отозвался упырь, - я даже глаза открыть не могу, а ты предлагаешь пить кровь, шутишь что ли?»
- Мастер! – нурцианский маг кинулся к хозяину и замер из-за преградившей ему путь убийцы.
- Я же сказала тебе, подожди, - сладко промурлыкала та, - Сейчас так называемый «друг» моего возлюбленного умрёт и сможешь забрать его.
- Уйди с моего пути, женщина, или клянусь, я убью тебя! – отступивший на пару шагов назад волшебник обратился к Потоку, что был ему доступен через посох, что явно снижало шансы раненной Айн на победу и сводило их к нулю. Во всяком случае в памяти Румиуса именно так обозначалось волшебство, что использует посох как проводник Потока, тем самым дела любую магию практически мгновенной.
- Да чего ты так взъелся, - не унималась девушка, которой ревность явно затмила рассудок.
- Как минимум из-за того, что я последую за ним следом или же стану вампиром, чего я очень не хочу, потому что тогда ты станешь первой кого я раздеру на части! – похоже это было последнее предупреждение и если девушка не уступит магу путь, то скорее всего погибнет.
- «Вот же дети, они такие шумные, да? – Сайтанель явно хотел пошутить, хотя и вышло это у него скверно. – Я могу говорить лишь с тобой, используя узы. Они медленно подпитывают меня. Думаю, через пару минут смогу подняться, а пока у меня нет сил даже на ментальную связь. Угомони их, пока не подрались, а то я пока не умею лечить людей иным способом кроме…»
И тут вампир явно о чём-то крепко задумался. Сказать это прямым текстом он не мог, потому как сформулировать собственное удивление и осознание в речь было для него довольно затруднительной задачей и всё же. Смысл заключался в непонимании того, как он – убийца и «порождение ночи», всю свою жизнь только и делавший, что отнимал жизни, может иметь доступ к Потоку Света и, более того, Сайтанель отчаянно пытался понять, как так вышло, что, начав вычерчивать руны воды, он коснулся именно Потока, что используют слуги Единого и тот ответил ему.
- «Аарен, почему… почему Поток Света до сих пор подвластен мне? – непонимающе спросил вампир скорее всё же у самого себя, нежели у некроманта, - ведь я - убийца, не имею прав касаться его! Как же так получается?»
Представление, разыгравшееся перед глазами Аарена, было бы достаточно забавным, не виси жизнь Румиуса на волоске. Нет, разумеется, прямо сейчас смерть не грозила вампиру - разве что Айн одолеет юного мага в этой схватке и захочет прикончить "соперника" собственноручно. Тем не менее, ирония происходящего заставляла Немиуса наблюдать за событиями с некоторой долей веселья: подумать только, две марионетки собираются убить друг друга ради любви к своим кукловодам!
- "Дети - лучше и не скажешь, - хриплый смех всё же вырвался из горла некроманта. - Подожди ещё несколько секунд. Я как раз роюсь в твоей памяти, чтобы понять, каким именно мне сейчас способом воспользоваться, чтобы вырубить человека. Только бы тело не подвело... - задумавшись над вопросом Румиуса, Немиус несколько неуверенно продолжил. - Поток Света? Да, это странно, конечно, но я думал, что это как-то связано с моим прошлым. Вся моя семья была истово верующей и, формально говоря, я убил только одного человека, прежде чем пронзить собственное сердце ритуальным кинжалом. Возможно, у меня были некоторая предрасположенность к магии света, которую я так и не раскрыл... в конце концов, сама связь между нами сверхъестественна и даёт недостижимые обоим способности".
Размышляя в ином направлении, Немиус принялся рассматривать Поток Света, к которому обращался Румиус, как собственное достижение вампира.
- "С другой стороны, я всё же был убийцей, а вот ты... Я не стану просматривать твои воспоминания, касающиеся жизни до трансформации, но если ты и впрямь не убивал людей, то это, в конечном счете, могло сыграть в твою пользу. Напрашивается вывод, что Единого можно обмануть".
Использовав инстинкты Румиуса, некромант мягко, как-то по кошачьи, шагнул к убийце, после чего, обвив её шею рукой и притягивая девушку к себе, легонько пережал нужную артерию большим пальцем, тем самым заставляя свою жертву обмякнуть, покорно упав в объятия некроманта. На её недоумевающий взгляд Аарен не обратил особого внимания - кем бы не считала его Айн, он не являлся её возлюбленным и мог себе позволить нанести околдованной убийце подлый, бесчестный, но крайне эффективный удар.
- Убери посох, Демиар, - произнёс Немиус, передавая девушку на руки подошедшему скелету. После того, что пережило его сознание, некромант всё ещё с трудом контролировал собственное тело. - Твой мастер сейчас очнётся. И кстати... что это ещё за Андромалиус , о котором ты говорил недавно?
- «Эльфы ценят жизнь, обычно, - несколько недовольно отозвался Сайтанель, - из меня готовили не воина или убийцу, каким я являюсь сейчас, а сосуд, что сможет стать Хранителем ключа от Врат Бездны. Мои уроки отличались от стандартного обучения, что преподают членам королевской семьи эльфов. Но в целом… ты прав. До моего обращения в одного из «детей ночи», да и в несколько десятилетий после… я никого не убивал. Правда, мне, закопавшемуся в знаменитую библиотеку Тар'Инэ'блоу'Иннэс даже и не приходило в голову спросить у брата о том, где слуги берут ту самую кровь, что приносят мне, а главное - чья она. Но вряд ли это то, что может обмануть демона священных Врат, возомнившего себя богом».
Если закрыть глаза, то можно было легко увидеть собственное почти эльфийское отражение в хрустально чистых водах многочисленных фонтанов, небольших прудиков или и вовсе в зеркалах, коими эльфийские архитекторы довольно искусно пользовались, чтобы сделать и без того огромную библиотеку воистину необъятной. Там же было белоснежное одеяние Хранителя Врат, радостно улыбающегося солнечным лучам, что по какой-то причине не были страшны молодому вампиру, с упоением открывающему для себя новое знание о мире. Решение сделать Хранителя нежитью было принято королём, оно же отрезало Румиуса на долгое столетие от Потока Света, что раньше никак не связывали с орденом. И тогда в далёком и ныне не существующем прошлом Сайтанель охотно лечил с его помощью как эльфов, так и людей. Но это были одни из тех воспоминаний, что приносили с собой боль, ту, с которой вампир до сих пор так и не научился справляться…
Когда Айн негромко ойкнула и обмякла на руках некроманта, а Немиус потребовал прекратить использовать магию, нурцианский волшебник коротко кивнул. Медленно, маг выпустил из руки посох, что тут же разлетелся сотней разноцветных огоньков, а после разорвал связь с Потоком Стихий. Несколько секунд он колебался, точно взвешивая все «за» и «против», а после всё же кинулся к вампиру. Опустившись перед своим господином на колени, волшебник осторожными касаниями стал вначале приподнимать, кажущееся ему совсем невесомым, несмотря на оружие из адаманта, тело Румиуса. Чтобы затем подняться, удерживая вампира на руках, точно собственную возлюбленную. Самое забавное, что чары Сайтанеля на мальчишку не работали. А связь Мастера и слуги имела, по обыкновению, несколько иной окрас, чем тот, что предстал перед Аареном. Возможно, встреться Демиар и Румиус при иных обстоятельствах и всё было бы точно так же как сейчас, только без использования «ошейника» в виде крови вампира…
- Это маг-трансмутатор, - начал нурцианский волшебник, вывода руны воды и пламени, чтобы смыть с себя и хозяина всю имеющуюся на них грязь. – Мой наставник, в отличие от отца, находится в оппозиции. Он – враг кронпринца и его реформ. Меня вырастили таким же и, собственно, поэтому я знаю не так уж и много. Всем известно, что Андромалиус очень стар и на данный момент является едва ли не сильнейшим из магов Нурции. По слухам, он может призвать восемь крыльев и летать быстрее птиц. Честно говоря, я никогда не видел у трансмутаторов крылья, потому не совсем понимаю, что они означают. Но этим магом восхищаются, его боятся. В каком-то смысле он пугает знать куда больше, чем контракт с Вольными Городами, однако детали мне не известны и виной тому мой возраст. По обычаям моей страны я стану взрослым лишь через две недели, когда мне исполнится пятнадцать.
- «Андромалиус Эльзевир – колдун, - дополнил ответ нурцианского волшебника вампир, которому явно нравилась тёплая вода, призванная Демиаром. – А точнее… он колдун-основатель Нурции, как страны и, по совместительству, её первый правитель. Об этом правда знают лишь единицы, да и минуло с тех пор уже более трёхсот лет, так что…»
Румиус сделал глубокий вдох и, наконец-то заставил свои веки приоткрыться. Чтобы снова увидеть окружающий мир, пусть в данном случае всего лишь являющийся грязной каютой, полными изумрудной листвы из эльфийских лесов глазами.
- «Вот оно как, - с лёгкой толикой веселья продолжил полукровка, - а я-то уж решил, что это великий Аарен не побрезговал поднять меня с пола. Впрочем, учитывая твоё состояние… не трогать меня было разумным решением. Что до крыльев… то как раз их и можно назвать взращённым в душе зерном нового мира. Они и как посох у волшебников и как сила крови у «порождений ночи» и одновременно артефакт, что доступен только колдунам. Весь вопрос лишь в их цене…».
- Мастер вы очнулись, - довольно промурлыкал волшебник, прижимая вампира к себе.
- «Я бы поднял тебя, не начни Айн весь этот переполох, - серьёзно ответил некромант, ни в коем случае не воспринимая слова Румиуса в качестве шутки. – Для меня не составит труда носить моего дорогого вампира на руках, позволяя его нежным ножкам немного расслабиться и отдохнуть, но… сейчас, боюсь, тебе необходима кровь. И тот, кто может её предоставить, сам готов подставить тебе свою шею».
Когда-то, в те редкие моменты, когда Сандро делился с Немиусом своими воспоминаниями, он и впрямь рассказывал о Едином. Говорил о запретном знании, касавшимся демонической сущности этого самопровозглашенного божества – правде, известной лишь единицам во всём Святом Престоле; рассказывал о великой войне, где, помимо всего прочего, упоминал о событии, что вполне можно было счесть победой Вольных Городов - когда нежить, пробившись к Священным Вратам, лишила слуг Единого части их сил. Именно поэтому Орден, в своём нынешнем виде, сейчас гораздо слабее, чем был когда-то, и паладинам больше не выставить на поле боя могучих воинов, сминающих легионы мёртвых своим освященным оружием.
Естественно, зная всё это, запрет на убийство покажется не больше, чем лицемерием, призванным убедить наивных ничтожеств в священной непогрешимости Единого – доброго, милосердного бога, никак не связанного с Бездной и борьбой за власть, которую этот демон вёл руками своих прислужников. Мысль о том, что Поток Света не находится под полным контролем Единого приятно согревала Немиусу его холодную, прогнившую душу. Этот феномен, сам по себе, являлся довольно интересным, и всё же подобные размышления не казались некроманту чем-то из ряда вон выходящим…
Ведь правда была ему известна.
Аарен никогда не любил Святой Престол. Империя Рак'Сатан, гостеприимно открывшая «святошам» свои обширные просторы, не гнушалась убивать и сжигать ведьм; даже более того, всё это происходило при подчёркнутом невмешательстве Ордена и молчаливом одобрении, оказываемом инициативе Императора избавить своё государство от всех и всяческих магов. Даже те, кто не обладал магическим даром, могли быть оклеветаны и показательно казнены в наказание остальным.
Так поступили с его матерью, хотя эта несчастная женщина не знала ни одного Аркана. Интриги знати, жертвой которых стала семья Немиуса, обратились его ненавистью к этому неправильному, эгоистичному государству, что следовало стереть с лица земли, изгнав рак’сатанцев на тот остров, с которого они и начали свой первый завоевательный поход.
Задумавшись, Аарен и не заметил, как по неосторожности пропускает свои воспоминания через канал ментальной связи. Правда, его угасшее настроение несколько развеселил образ молодого, счастливого Румиуса, одетого в белоснежные одеяния Хранителя Врат – так непохожий на себя нынешнего, он внушал нездоровый оптимизм и желание улыбнуться, хотя Немиус, из уважения к личному пространству своего друга, не стал и дальше концентрироваться на увиденной картине, очевидно, причинявшей вампиру настоящую боль.
- «Значит, колдун, основатель Нурции… действительно сильный человек, что и говорить. Моей официальной задачей, как посланника Вольных Городов, является установление выгодных нам дипломатических отношений. Как ты думаешь, если я поймаю для Андромалиуса его ученика – этого Велскарда, бывшего командующим юного Демиара, то великий трансмутатор замолвит за меня пару словечек перед правителем… конечно же, официальным правителем Нурции? Не думаю, что такому человеку, как Андромалиус, есть дело до интриг, поэтому предательство его ученика всё же выглядит вполне достоверным, - некромант мысленно рассмеялся. – Но крыльям бы я в любом случае предпочёл те знания, что столь свободно пребывали в Хаосе, точно щедро разлитое вино, опьяняющее одним своим видом! Так много мыслей… большинство очень странные; другие, как мне кажется, и вовсе не принадлежат этому миру. К сожалению, я не унёс с собой ничего, кроме собственной жизни… хотя её я тоже не желал потерять».
Бросив взгляд на Демиара, нежно, точно возлюбленного, прижимавшего к себе вампира, Аарен привалился к стене и закончил, подпустив в свою речь немного игривой усмешки:
- «Обнимая тебя, мальчик чувствует себя на вершине этого мира. Не разочаровывай нашего милого мага – подари ему немного того удовольствия, которое только вампир может предоставить в дар за кровь, что питает его силы».