Подобное изменение, произошедшее с Круаном, заставило некроманта стиснуть кулаки в бессильной злобе. Ему не нужна была бесчувственная машина смерти. Сейчас он всей душой желал лишь одного - чтобы его друг вернулся тем, кем он всегда был, и если бы боги этого мира позволили Аарену обратить время вспять, он ни за что не позволил бы Круану стать тем, кем он являлся теперь.
- "Продолжай вести судно в порт. В случае каких-либо непредвиденных ситуаций, немедленно сообщи мне. Это - приказ. А следующее... просто слова, - произнёс некромант и мысли его окрасились болью. - Потерпи немного, мой брат. Я превращу Рак'Сатан в руины во имя Предвечной и позволю ей сполна насладиться его страданиями. А если и этого окажется недостаточно, я направлю свой гнев дальше, истребляя всех на своём пути, до тех пор, пока ты вновь не станешь самим собой".
Аарен не считал себя хорошим человеком. Он был ужасным мерзавцем и совершенно точно заслуживал окончательной смерти. Но до тех пор, пока она не придёт к нему, Немиус будет убивать - ради того, чтобы вернуть своего лучшего друга и ради мести, во имя свершения которой Круан пожертвовал собой, даровав ему шанс отомстить за погибшую, замученную до смерти семью.
Опустив взгляд на трясущуюся, забившуюся в клетке сирену, которой Аарен даровал имя "Целестия", некромант молчаливо шагнул к ней, вытащил лёгкое тело и взял девушку на руки, безо всякой брезгливости прижимая к себе морское создание, довольно мерзко пахнующее грязью и тиной. Мыслями он устремился прочь, грезя о возможностях, которые дарует песня Целестии, воздействуя на слабую волю тех людей, кого он однажды пожелает подчинить своей власти.
Комната, в которую Немиус отнёс её, когда-то была его собственной - на самом первом, раннем этапе плавания, ещё до того, как некромант решил оставить её в пользу куда более аскетичного, но также и несравненно более функционального жилища.
Грубый деревянный пол каюты был украшен бархатистым ковром, на котором стоял широкий, довольно удобный стол. Сбоку от него располагалась тумбочка с тремя зеркалами, напротив них же - роскошная кровать с балдахином, по обеим сторонам которой покоились шкафы, сверху-донизу забитые различными книгами. Иллюминаторы в каюте были заменены полноценными окнами, открывающими чудесный вид на морскую стихию.
Рядом со столом также стояла весьма приличных размеров ванна, соседствующая с несколькими бочками, наполненными водой.
Едва только Аарен зашёл внутрь, как один из корабельных скелетов, до того молчаливо ждавший своего капитана у двери, проследовал за ним и, повинуясь короткой команде Немиуса, поспешил наполнить ванну ледяной жидкостью, которая, впрочем, довольно быстро разогрелась благодаря руне огня, наспех сотворенной Аареном - одной рукой, в то время как другая пыталась тщетно удержать изо всех сил вырывающуюся сирену.
- Дальше мы сами, уйди прочь! - несколько раздраженно отдал приказ Немиус, после чего, помогая себе кинжалом и игнорируя страшный крик, которая издала Целестия, видимо, посчитав, что он собирается окончательно её добить, принялся избавлять девушку от её легкого одеяния, поскольку стянуть с неё одежду иначе в данный момент представлялось слабо возможным.
Это заняло некоторое время, но некромант всё же поместил Целестию в ванну - вместе с собой, обнажившимся и тоже забравшимся туда следом. Оказавшись в тёплой воде, которая, по мнению мага, должна была несколько успокоить сирену, Аарен резко прижал её к себе, принявшись легонько поглаживать девушку по спине, дожидаясь того момента, когда к её разуму, пораженному страхом, вернется возможность нормально соображать.
- «Будет исполнено, Мастер, - холодно и крайне отстранённо отозвался Рыцарь Смерти, как собственно и всегда, но чуть позже добавил, - Молодому некроманту это неизвестно, но если… если бы только эта душа признала главенство Предвечной, то уже давно обрела бы ту свободу, что некромант хочет ей даровать. Впрочем, даже самые извращённые из пыток моей Госпожи похоже бессильны против неё. За эти восемь лет душа так и не изменилась, а её внутренней силы хватило, чтобы поставить свои условия даже богине Смерти. Я передам ей твои слова, маг, но и ты, уважай выбор этой души, выбравшей служение смертному вместо богини, от которой напрямую зависит её существование. Не вмешивайся в битву, в которой молодой некромант всё равно бесполезен!»
То, что Рыцарь ответил, само по себе, не являлось чем-то необычным. Слуги Предвечной, хоть и обычно не выказывали словоохотливости, но при желании вполне были способны составить достойную кампанию. К тому же именно через своих преданных Рыцарей, богиня и выражала свою волю. Впрочем, право понимать и истолковывать свои слова Предвечная всегда милостиво оставляла за слугами. Но тот, кто сейчас откликнулся и управлял телом бывшего убийцы, скорее всего должен был быть Жнецом. Только они могли переносить души нежити так, как им заблагорассудится, это же объясняло ужасающую силу ауры и хладнокровность использования её на корабле, что перевозил вампира, которому такая атака также не была приятна. И похоже, в этот раз слуга был достаточно словоохотлив, чтобы пролить хотя бы каплю света на ту тьму, что сотворил с Круаном их Учитель…
Тем временем сирена медленно приходила в себя, постепенно расслабляясь в объятьях мёртвого, но вполне себе тёплого волшебника. Её кожа оказалась молочного оттенка, а волосы, с которых уже смылась грязь и тина, были цвета начищенного золота, точно тончайшие нити парчи, они лениво колыхались в воде, отражая свет магических ламп и свечей.
- Вы – чудовища, а не мы, - едва слышно произнесла девушка всё ещё дрожащим от страха голосом. Рассматривая свои прекрасные ножки, которые вопреки слухам так и не обратились в хвост. – нам нужна пища и только. Не наша вина, что люди ловят рыбу и лишают нас пропитания и всё же… теперь мои сёстры больше никогда не приблизятся к кораблям с вашими парусами…
Если бы Аарен по-прежнему был жив, то слова, сказанные этой таинственной сущностью, что сейчас говорила от лица Круана, заставили бы его кожу покрыться мурашками. Но хотя его мёртвая плоть и не отреагировала, в сознании некроманта на мгновение полыхнуло пламя злости и раздражения, которые Немиус тотчас же умело замаскировал и постарался спрятать в глубинах своей души.
- "Разумеется. Я не буду вмешиваться там, где я бесполезен", - молчаливо отозвался он.
Он не испытывал гнева к Жнецу или, что было бы и вовсе невероятно глупо, к Предвечной. Он злился на самого себя.
Только это у него и оставалась.
Посчитав, что Целестия уже достаточно успокоилась, Аарен отстранился от девушки и спокойно взглянул на её обнаженное тело.
- Да, мы чудовища. Но чудовищ боятся - и именно поэтому с ними безопасней, чем где-либо ещё... если ты, конечно, сумеешь заручиться их доверием.
Он легонько провёл пальцем по её плечу, убирая прочь налипшую грязь.
- Сейчас тебе нужно помыться, чтобы избавиться от запаха, который вызовет у обычных людей довольно неприятные чувства. Думаю, для той, кто решила изучить мир людей, это будет не лишним, Целестия.