Ника набросилась на бутерброды, запивая своей газировкой.
— Слушай, ну... — невнятно проворчала она сквозь или ветчину, или курицу, — что значит «ищут»? Это же, блин, не связка ключей и не булавка в ковре. Ясно, что...
Вероника не договорила. В тот же момент её бледность стала почти ослепительной, а зрачки расширились настолько, что те, кто находился близко к ней — а это были Паша и Влад, — смогли заметить это невооружённым глазом. Впрочем, её мертвенное выражение лица не укрылось и от остальных. Совершенно внезапно Ника ловким движением соскользнула со стула и припала к полу. Влад так и замер, от неожиданности проглотив здоровенный кусок бутера. Несколько мгновений все наблюдали её в таком положении, и почему-то в голову Коткина лезли мысли об индейцах и Диком Западе. Но через секунду Ника вскочила на ноги и вместо того, чтобы сообщить о скачущих ковбоях, она с трудом выдавила:
— Там... взрывы... два...
— Взрывы? — зачем-то переспросил Коткин, кидая взгляд на остальных ребят. Пока что в голове бармена не укладывалось, зачем кому-то взрывать подземку. Тут глаза его округлились от внезапной догадки. — Вампиры?!
Вероника шокированно покачала головой:
— Только не тут. Они не...
Пол совещательной ощутимо дрогнул. Теперь не требовалось экстрасенсорики, чтобы расслышать далёкий глухой удар. Как ни странно, первой эмоцией Жени оказался не страх. Колодец, откуда его черпали большим ведром, будто исчерпался на сегодня. Вместе с тоскливо замершим сердцем Женя почувствовал только кромешную усталость. Такое случалось с ним, когда его утра прессовали в полициях, подсовывали протоколы и угрожали тюрьмой. Сначала подросток боялся, потом паниковал, потом хотелось бежать, позвонить маме, а потом приходило душевное оцепенение. Дурацкий лермонтовский фатализм. Как сейчас.
Медник с трудом посмотрел на Влада, потом на Нику...
«Вот и пизда тебе, комиссар Рекс», — в его мыслях смешались сожаление и обречённость. Он попал. Как знал, что попадёт. И попал.
А Павел вскочил со стула. Сначала странное поведение девушки, затем ударные волны, которые достали не только до его подошв, но и до задницы на стуле. Всё это выглядело не просто неожиданным, а вообще слишком сумбурным для размеренной жизни юриста. Но, несмотря на стремительно тающую броню рационализации, Шишов кое-как заговорил, старательно игнорируя начинающие дрожать губы. Вопрос был обращен к Веронике и сказан был торопливо и напряженно, но спокойным тембром. Паша старался передать часть спокойствия остальным из находящихся в комнате.
— Какие инструкции на случай такого ЧП?
— Инструкции... — прошептала себе под нос готка, — да какие тут в жопу инструкции...
Однако, усилия Шишова окупились. Никто не кричал. Не паниковал. Удивительно, но Ирина тоже не ощутила паники. Её первой и единственной цензурной мыслью были слова «Куда бежать». Пока её озвучивал ещё более спокойный Павел, Ирина зачем-то прятала в рюкзак лишние бутерброды и потормошила Медника.
— Жень, очнись, — шепотом сказала она, тормоша друга. — Женя!
— Чего?.. — заторможенно переспросил Медник, переводя взгляд на неё.
— Пора на выход!
Ника едва успела к двери, подхватив по дороге футляр, как та резко распахнулась. В открывшемся проёме возникло круглое лицо Григория.
— Так, ребятня, у нас небольшое ЧП, так что все с вещами за мной.
— Небольшое? — с сомнением переспросила Ника, изогнув бровь, и вышла первой. Соколова подскочила следом, потянув Медника за собой.
— Гриш, что происходит? — на бегу спрашивала готка.
— Живее! — торопил её Григорий, проигнорировав вопрос.
Влад сделал то, что от него и ожидали — последовал за остальными, веря в то, что есть некая тактика на такие случаи и её стоит придерживаться. В конце концов, Григорий и Вероника тут уже давно. Наверняка они и не такое видели. Наверняка знают, что делать. Коткин повторял эти слова словно мантру, пытаясь успокоить разогнавшееся сердце. Да куда там. Рыжему случалось и в драках участвовать, но это было так, максимум двор на двор, и то в школьные времена. Взрывов там не было, вампиров тоже... сказать по-честному, там всё по-людски было, если сравнивать, например, с футбольными хулиганами. Но уж точно не с вампирами.
Тем временем, они вырвались в главный коридор.
— Где шеф? — повторяла Ника, вытащив из бокового кармашка футляра хромированный «Браунинг».
— Наверху, — бросил сержант.
— Я к нему! — Вероника сорвалась было в сторону второго лифта, но ей помешал Григорий, успевший схватить её за рукав.
— Стоять! — гаркнул он. — Приказ Ермолкина — на выход! Тебя тоже касается! У нас...
Где-то наверху снова грохнул взрыв, но гораздо ближе — и с потолка на перекрёстке коридоров посыпалась штукатурка. Лампы тревожно замигали.
— Клыкастые пидарасы! — в сердцах выругался Григорий.