На предложения эльфийки Себастян ответил вежливым утвердительным кивком, но на будто бы вылепленном из воска лице его при этом практически ничего не отразилось. Практически. Один раз внимательному наблюдателю могло показаться, что какая-то эмоция трещинкой проскользнула по поверхности в остальном совершенно неживой маски, но чем она была, определить, пожалуй, смог бы только Бенедикт. Да и то лишь потому, что знал, что единственной эмоцией юстициария было раздражение, вызванное несоответствием окружающего мира его ожиданиям.
Медяка никто бы не посмел назвать человеком добрым или совестливым, но идея использовать «активы» вроде баалитских фанатиков ему претила. И не только из-за того, что развязанная ими религиозная резня никак не сочеталась с упорядоченным миром, к которому стремился Себастьян, но и в силу непредсказуемости сопутствующих их использованию повреждений. Сгоревшее города, массовый убой работоспособного населения, уничтоженные пашни - эти вот повреждения. Хотя, конечно, ему следовало не забывать, что практически вечной по людским меркам эльфийке, чей народ последствиями задет не будет, дела до них, скорее всего, просто не было.
Список же деревень, находящихся у баалитов под контролем, с другой стороны, им точно не помешает. Его, правда, наверняка придется выбивать из лидера культистов, но его, вот удача, как раз притащил к огню Ричард. Ну, значит так тому и быть.
– Добро пожаловать, – сухо процедил Себастьян, усаживая колдуна лицом к костру, и, призывая его сфокусироваться серьезной такой пощечиной. – Мы тут играем в вопросы и ответы. Проигравшие умирают страшной смертью, победитель этой участи избегает. Ты, мой друг, будешь играть против тех вон слегка подгорелых господ. Сказать тебе, думается, есть что, но если станешь врать, путать мне допрос или вообще как-то мешать, я засуну тебе в жопу стальной прут, а другой его конец буду держать в углях, раздувая их мехами до тех пор, пока твой дымоход не возвестит об избрании первосвященника Латандера. Понятно? Надеюсь, что да.
Посыл его, вероятно, был кристально ясен, но юстициарий предпочитал вероятности уверенность, и поэтому, не дожидаясь кивка чернокнижника, ухватил все еще затянутыми в толстую кожу и сталь пальцами давшего меньше всего правильных ответов баалита за сальные космы, подтащил его к костру и сунул рожей прямо в угли. Сунул, упер в извивающуюся спину колено и продолжил удерживать до тех пор, пока не затихли крики, не перестали трястись ноги, а воздух не наполнился тошнотворным запахом паленого человеческого волоса.
– Цена проигрыша, – возвестил Медяк, обводя троих оставшихся в живых убийц немигающим взглядом своих по-рыбьи мертвых глаз. – Правила те же: я задаю вопросы, вы отвечаете. Плата за провинность или молчание – костер.
– Вопрос первый: какие деревни и иные населенные пункты уже находятся под контролем людей этого вашего Пророка?