Тайлерус, сжав в руках небольшую аквилу и полностью отрешившись от окружения, молча наблюдал за происходящим на экране и, соответственно, на корабле. Происходящее там ему не нравилось, иного и быть не могло -- обе стороны были в своём праве, а когда конфликтуют слуги Императора, в выигрыше всегда только враги Его. Сам проповедник искренне переживал за Лауру, но сделать ничего не мог. Она оказалась не просто стойким волевым человеком, но несгибаемым и неуступчивым бойцом. Таким же, как и её родственник, судя по всему. Больше ничего о нём Квилл сказать не мог -- лично они не встречались, а звук, в отличии от изображения не передавался. Вот только и противостоял им не кто-нибудь, а инквизитор, а среди их братии слабовольные или глупые даже если каким-то образом оказываются, надолго не задерживаются. В отставку инквизитор, кстати, тоже уйти не может.
В какой-то момент, абордажная команда, состоящая из бойцов семнадцатого штрафного пока, сменила сторону. И в это было почти предсказуемо. В самом деле, что мог предложить им Капер? Деньги, скорее всего, притом бо́льшая их часть уйдёт капитану. А вот полномочия инквизитора позволяли куда большее, к примеру -- билет из штрафников. Как говорится в древней пословице: "Почувствуйте разницу". Были еще другие варианты оплаты для Оберштайнов: обещание нанять полк на корабль, или принять бойцов в команду. Вот только в первом случае для бойцов бы мало что изменилось, а второй сулил массу проблем в дальнейшем для самого торговца -- в штрафники за образцовую дисциплину и отличную выучку не попадают. Инквизитору оплата стоит всего лишь нескольких подписей.
Хотя, будучи честным самим с собой, Тайлерус признавал, что навряд ли родственник Лауры, оказавшийся внезапно для себя на пороге краха, заглядывал так далеко, иначе он попытался бы договориться. Хотя может он и пытался. Что нибудь в духе: "Подчинись или умри!". Инквизиция-то точно временами практикует подобное. Действенная дипломатия, когда за спиной говорящего есть армия.
Когда Оберштайны оказались окончательно схвачены возле дверей доставившего их рейдера, Тайлерус отвернулся от экрана и обратил внимание на своего спутника. Себастиан переживал за Лауру сильнее него самого - служба на одном корабле давала о себе знать. Он был напряжен и о чём-то говорил Адмиралу, но его слова были для Тайлеруса расплывчаты и словно приглушены слоем ваты. Впрочем причина была подсознательно понятна -- злые от потерь штрафники и бессознательная молодая и вполне привлекательная девушка, часть этих потерь обеспечившая.
Впрочем, скорое появление на экране инквизитора спасло Лауру от этой участи, а зрителей от излишних переживаний. Штрафники поприветствовали Бакариэля и признали его власть. Инквизитор же... Инквизитор же приступил к своей работе: вынесение приговора и приведение того в исполнение.
Когда в поле зрения появился Инквизитор, Себастиан как-то расслабился, откинувшись на спинку стула, и бесстрастно созерцая последовавшую экзекуцию, ровно сказал:
- Мои последние слова лишь вербальное проявление мгновения смятения, потому прошу не придавать им существенного значения, адмирал. - на этот раз Квилл чётко расслышал его слова.
На середине казни трансляция была прервана Адмиралом, который после этого предложил гостям закурить. Псайкер, не спускающий взгляд с экрана от предложенной сигареты вежливо отказался. Отрицательно качнул головой и Тайлерус. Он стал на колени, сложил аквилу и приступил к молитве за упокой и спасение души всех погибших сегодня на Пальмире. Каждая строфа сопровождалась небольшой паузой и поклоном.
- Император Бессмертный, взываю к Тебе.
- Прими души слуг Твоих.
- Прости прегрешения им - слугам Твоим, ибо они всего лишь люди.
- Император людей, хранитель всего,
- Тот, чье могущество неоспоримо,
- Молим Тебя, спаси нас и сохрани,
- От рук наших врагов,
- Да одержим верх мы над ними.
- Озари к победе нам путь,
- Да одержим мы ее во славу
- Твоего бессмертного имени.
Закончив богослужение, Квилл поднялся.
- Печально. Не знаю, каким он был Капером, но в лице Отто Оберштейна Империум мог бы получить прекрасного комиссара. Или инквизитора. Наверное здесь есть какая-то ирония. Как и в том, что именно поспешность и эмоциональность Лауры привели к тому, что Бакариэль с Гендуном оказались на нашем корабле. Но это дела минувшие. Кстати о птичках.
Талерус повернулся к Чикрею и поприветствовал того.
- Адмирал. В карантине была засада. И, кажется, бомба в пневмопоезде. Впрочем, Император защитил. Однако, это насторживает. Враги инквизитора оказались могущественны и оперативны, чтобы организовать подобное в столь короткий срок, прошедший с момента его внезапного появления. Если только это не тот культ, что балуется предсказаниями. Вассаго, кажется. В любом случае, если не было официального приказа на устранение, на станции завелись культисты, а среди офицеров -- "крысы".