Чудовище было сражено точным ударом и паладин, который ни секунды не сомневался в удачном исходе этой схватки, принялся выбираться из под туши виверны. Если у полуорка руки тряслись от сонма проклятий, то у Хайнриха от напряжения, а невидимый под закрытым забралом глаз все еще подергивался от осознания подлости нападавших. Впрочем, внутренний душевный баланс постепенно восстанавливался. Хотя победа была достигнута непростой ценой, это все же была победа, самая настоящая.
— Восславьтесь воины! Сегодня вы показали истинную доблесть, достойную настоящих героев! Вы не отступили перед лютыми врагами, защитили слабых не щадя самих себя, а значит в ваших душах сияет истинный свет! — Произнес рыцарь и, откинув забрало, отправился обходить отряд дабы оценить возможные потери. Первым делом он направился к храброму дварфу, что героически ринулся в бой несмотря на отсутствие брони и преклонный возраст.
— Боже милостивый и всепрощающий, дай мне сил исцелить этого воина, чей отваге позавидовал бы и я! — Рыцарь снял перчатки и наложил руки на побитое бородатое лицо.
— Брат Идрик! — Окликнул священника Хайнрих, — Помоги своему собрату и тем воинам, что защищали селян, они достойны получить исцеление не меньше нашего.
Закончив с дварфом, Хайнрих дошел до молодого воина, что получил раны, но держался бодрячком.
— Где твой щит, о храбрый юноша? Пал жертвой дубин бесчестных грабителей? Что-ж, негоже такому славному бойцу почём зря раны получать. Ты славно сражался, пусть мой щит станет тебе верным союзником и благодарностью от лица моих подзащитных. — С этими словами рыцарь протянул Харги свой щит.