Машка даже не успела испугаться — всё слишком стремительно произошло. В мозгу промелькнуло, что цели-то своей она добилась: чудище Маринку отпустило. Только жива ли она? Почему-то это казалось гораздо важнее, чем то, будет ли через пару секунд жива сама Мыша. Самым важным казалось. Машка брыкалась и пиналась изо всех сил, стараясь вырваться, а в голове билась одна-единственная мысль: «не сдохну, пока не узнаю!» Слизняк слился с ней в каком-то противоестественном поцелуе, присосавшись пастью к груди, а Мышь всё старалась извернуться, чтобы увидеть Влада, Егора, Кэт, Маринку... Как они там? Но повернуться никак не получалось, тварь держала крепко. Машка обозлилась до крайности — что же это за мразь такая приставучая! Не до неё совершенно. Она по-прежнему не боялась, просто, видимо, плохо осознавала, что происходит и чем это грозит. Не боялась, только жутко злилась, что не выходит вырваться и пиналась руками-ногами. А потом решила, что ничем не хуже этой улитки. Зубы у Машки тоже были — острые зубы и никаких следов кариеса. Вот этими самыми зубами она и впилась в чудище, куда смогла дотянуться, впилась со всей силы, надеясь, что боль заставит его ослабить хватку. И тут под ухом громыхнуло...