— Ёб твою ма-а-ать...
Я шумно выдыхаю, уперев локти в колени и запустив обе пятерни в волосы. Ты уже это проходил, Гера. Один в один, пять лет назад. Шакалы дербанили твою фирму — твою, которую создал ты собственным по́том и кровью, бессонными ночами и неимоверным количеством сожжённых нервов — а ты ничего не мог сделать. Потому что тебе переломили хребет о колено гнусным двойным предательством. Вся твоя жизнь — какой-то сплошной порочный круг с пятилеткой за три года. Когда думаешь, что уже всё, пройденный этап, ты разгрёб это дерьмо и оставил в прошлом — а оно рвёт плотину и выплёскивается на тебя снова. Оттуда, где ты залатал тщательней всего.
Проходит прилично времени, прежде чем я обретаю способность выдавать что-то помимо нецензурщины. Ненавижу выглядеть застигнутым врасплох слабаком, особенно в глазах подчинённых. Но эта ситуация слишком неожиданна.
— Нет, Миша, тебя жёстко наебали, устроив спектакль. Ты знаком со мной не один год. Стал бы я разбрасываться акциями за бесценок?
Миша — еврей. Я немец. Мы оба знаем счёт деньгам и прекрасно осведомлены о понятии «рыночная стоимость». Заявленная цена — всё равно что бесплатная раздача. И тот Вейц, которого он знает, глава фармацевтического холдинга «Фармсинтез», под дулом пистолета не пошёл бы на такую сделку. Тем более накануне запланированного расширения производственных площадей.
— Последнее, что помню, — обед из разряда «советская столовка». Потом — чернота, провал. Хотел бы я знать формулу той дряни, что мне подмешали...
Кац, конечно, предложит сделать расширенный анализ крови на токсины. Прокатило бы, будь я обычным человеком. Но я гребаный меченый.
Стоп. С этого надо было начинать, идиот.
— А глаза?! Какого цвета у меня были глаза на сделке?
Вопрос совершенно наркоманский. Поэтому я спешу поправиться:
— Не тёмные случаем? Не показалось, как будто сильно расширены зрачки?
Змейка всегда подчёркивает, что цвет глаз — основной признак, по которому она различает нас с рогатым ублюдком. Мои серые, его чёрные. Если вмешался он... Сука, какого хрена ты меня обчистил, шлюхи в аду кончились и нечем больше развлечься?! Ярость вцепилась крепкой хваткой за горло и принялась душить. Нетерпеливо ослабляю узел галстука. Сейчас мой пульс наверняка зашкаливает к 150-ти.
На самом деле странностей хватает. Зачем мне отдали пистолет? Почему не изъяли сигил? Не поверю, что службистам настолько насрать на безопасность. Стараться вычистить город от нечисти и выпустить на волю её представителя — противоречащие друг другу установки. В том, что договор купли-продажи ценных бумаг даёт карт бланш на дальнейшие злодеяния, я сильно сомневаюсь. Значит, версию с Его Мудачеством придётся признать жизнеспособной. Дерьмо.
— А что там с авторитетными ворами в законе? Удалось нарыть контакты? — спросил я, чтобы как-то переключиться.
Ну, и мало ли, пригодятся на будущее.