— Тогда я буду с нетерпением ждать этого вечера, — задумчиво улыбнулась Ада. — Мне бы хотелось научиться твоему родному языку, наверное, это что-то невероятное...
Повелитель знал сотни наречий, если не тысячи. Но именно это, родная речь архангелов и серафимов, могло по-настоящему раскрыть Великого Герцога, дать знания, приближающие к разгадке тайны его души — Ада чувствовала это интуитивно.
— Мне и правда иногда кажется, что мы говорим на разных языках, хоть пользуемся одним.
Девушка была рада возможности наконец озвучить то, что пыталась сказать ещё в прошлую их встречу, но тогда всё получилось так скомканно и нелепо... И вот он, второй шанс.
— Это огорчает. И я бы хотела лучше тебя понимать. Конечно, я человек, совсем другое сознание, но ведь есть надежда, правда? Мама всегда говорила, что я способна к языкам. А знаешь, офицер Беверн будет давать мне уроки немецкого, я напросилась к нему в ученицы! — вдруг весело сообщила она и добавила немного смущённо: — Это для Германа.
Упоминание о брате подвело наконец к первому пункту, ради которого и была инициирована встреча.
— В прошлый раз я спросила, почему его выбрали для роли аватара, но не получила ответа... Выслушайте, Повелитель, пожалуйста, выслушайте, — просительно протянула она руки, предваряя возможный протест. — Это не праздное любопытство. Вы похожи, я замечаю это во множестве мелких деталей. Так сильно переплетённых, что поначалу я иногда путала вас — а вы и рады были меня разыграть.
Меченая улыбнулась воспоминаниям.
— Порой я действительно считаю, что Герман ближе тебе, потому что лучше понимает. Ваши души будто резонируют на одной частоте. Он помогает и мне понять тебя, заставляя смотреть на некоторые вещи совершенно под другим углом. Извлекая на свет мотивы, о которых я и не подозревала.
На краткое мгновение Ада прервалась и взглянула на Повелителя — как он реагирует?
— Тем печальнее мне видеть стену между вами. С каждым днём она воздвигается всё выше и толще на пустом месте из глупых недомолвок и безосновательных подозрений! Так не должно быть. Не должны родственные души быть настолько отчуждённы, и я хочу помочь. Стать хотя бы добрыми союзниками — это ведь возможно? Мы много говорили с Германом об этом, но теперь я говорю с тобой о том же: пожалуйста, не отталкивай его. У вас никогда не было встреч подобных нашим, его подготовка в корне отличалась от моей — я была удивлена узнать это. Почему бы не исправить это упущение? Просто сесть у камина и побеседовать, м? Пусть в нашей маленькой «семье» воцарится мир.
Заветная мечта. Маленький кусочек тепла, которого всем так отчаянно не хватает на Изнанке. И если уж Инаким не суждено найти его — так почему бы не создать своими руками? И беречь, беречь трепетно.
— Герман в тюрьме. Думаю, ты и сам это знаешь. Он помогал Денису и сдержал своё слово, даже в ущерб себе. Наверняка у него изъяли сигил, и ваша связь ослабла, но не порвалась совсем. Он гордый и никогда не попросит о помощи сам. Поэтому прошу я. Офицер Беверн предлагал штурм, и будь моя воля, я бы камня на камне не оставила от этой шарашкиной конторы, — глаза полудемоницы загорелись яростью. — Но я помню Ваш совет о предусмотрительности. И по трезвому рассуждению понимаю, что, применив силовое решение проблемы, подставлю тех, кто мне небезразличен.