Простые беседы о сложном
6: каждый закат — начало яркого и большого рассвета
— Вообще это очень удивительно. Ты с лёгкостью разбираешься в мотивах Повелителя, когда разногласия у меня с ним, но в ваших отношениях заблудился как в трёх соснах, — недоумевает змейка.
— Просто у меня нет цели налаживать с ним взаимопонимание, а для тебя это важно, — пожимаю плечами.
Она вздыхает.
— А мне бы хотелось, чтобы вы помирились…
— Мы не ссорились.
— Даже не помирились, а хотя бы лучше стали понимать друг друга. Вы вроде и не ругаетесь, но я чувствую, что между вами нет мира, и эта стена растёт всё выше по какой-то глупой, нелепой причине.
Я не отвечаю. Нет смысла отрицать очевидное. С Астаротом у нас не заладилось с самого начала. Я наблюдал многих других его служителей, и в основном это были ровные деловые отношения. У нас же — молчаливое противостояние Холодной войны. Мы никогда не говорили открыто о личном.
Заметив мой хмурый взгляд, Она смягчает натиск.
— С Повелителем, конечно, бывает сложно и непонятно. Иногда он вообще невыносим. Многое не озвучивает, если не в настроении, и приходится тянуть клещами или ждать, пока он созреет для объяснений.
— В несносности характера вы с ним стоите друг друга, — подтруниваю я.
— А уж вы вообще два сапога пара! — тут же даёт Она сдачи. — Серьёзно, Гер, может, хватит уже злобуханиться друг на друга?
— А?..
— Ну-у, темнота. Это мем такой — «злые буханки».
Она показывает мне видео на YouTube. Вот уж не думал, что у кого-то мы с Астаротом ассоциируемся с жирными, рычащими друг на друга псинами-недомерками. Невольно улыбаюсь.
— Я не настроен воевать, змейка. Но некоторые моменты сложно забыть.
— Знаю. Они у каждого из нас есть…
Она прикусывает губу и погружается в воспоминания. Судя по лицу, далеко не самые приятные. А я-то думал, самая жесть досталась мне одному. Меня подмывает узнать подробности, но в тот момент, когда я открываю рот, чтобы спросить, змейка резко меняет ракурс обсуждения.
— Думаю, всё дело в смысле.
— В смысле? — переспрашиваю я, пока не ухватив нить логики.
— Да. Никогда не разговаривал с его подчиненными? Младшими демонами, которых иногда вызываешь на подмогу.
Я отрицательно качаю головой. По правде говоря, мне всегда хочется быстрее выполнить работу и забыть как о страшном сне. Балласт в виде пустой болтовни с серной шушерой я скидываю сразу.
— Однажды мне стало интересно: почему они так верны ему? Демоны же жуткие эгоцентрики и только о своих интересах пекутся. Даже самые мелкие. Обскакать конкурента, накопить личной силы и взобраться выше в иерархии — вот их забота. А тут — безоговорочная преданность. Почему?
— Всё просто: страх наказания. Астарот несоизмеримо сильнее. Если попытаешься кидануть его и свалить, он пошлёт следом Карателя.
— Это какая-то должность?
— Это я, например.
— Ты?!
В синих глазах искреннее изумление. Похоже, рогатый ублюдок, хоть и проводит с Ней много времени за разговорами, но не обсуждает меня. И на том спасибо.
— Одно из условий моего контракта — отлавливать мятежников и давать им хорошего леща. Особо недовольные наградили меня этим прозвищем. Ты не знала?
— Не-а!
Она почему-то веселится. Впрочем, причина выясняется быстро.
— Я представляю: ты такой весь из себя на стиле, в костюме от Versace, настигаешь злодея и дыщ-дыщ ему! Как Джон Константин.
— Или злодей мне дыщ-дыщ, — добавляю без особого энтузиазма. — Ты же не думаешь, что он спокойно стоит и ждёт, когда его депортируют обратно?
— Но ты-то круче!
Художники. Что взять с творческих натур.
— И много таких беглецов приходится отлавливать?
— Не очень, но случается, — качаю головой. — Хотя статистикой по другим хозяевам я не владею, сравнить не с чем.
— Вот, о чём и речь. Ключевое слово — «немного». И тут мы возвращаемся к самому началу: у Повелителя явно есть секрет фирмы, который повышает лояльность его подчинённых.
— Есть версии?
Посмотрим, что там за успешная бизнес-модель у рогатого ублюдка.
— Ну, как тебе сказать… Как-то раз он отправил мне в подмогу отряд из четырёх демониц, в прошлой жизни католических монахинь.
— Оригинально.
— Вот и меня пробило на интерес, — подхватывает змейка. — И я решила расспросить их лично. Все эти женщины оказались жертвами вероломства. Кого сослали насильно, чтобы скрыть собственные грешки. Кого-то беда настигла уже в стенах обители. Но всех объединяло то, что их предали близкие, те, кому они доверяли.
— Старая как мир история, — хмыкаю я.
— Ну и вот. Католическая монахиня — на кого она должна уповать для восстановления справедливости?
— Ясное дело, на Бога.
Даже я, не сильный в теологии, догадываюсь.
— Именно. Но этот парень, на которого они молились и угрохали полжизни на служение ему, возьми да и наплюй на них с высокой колокольни. А протянул руку помощи и помог совершить возмездие Повелитель. Они сказали мне, что благодаря ему обрели цель и смысл в новой жизни. Отсюда преданность. Не из страха.
Душещипательная история, но совершенно не мой случай. Кривлю губы в скептической ухмылке.
— Вот ты и разрешила ребус с отсутствием лояльности у меня. Он не приходил и не вызволял меня из дерьма. Он мимокрокодил в момент моего отчаяния и воспользовался им, навязав свои условия.
— Гер, ну Гер! Ты путаешь причину со следствием и переводишь стрелки! — пылко возражает Она, хлопнув себя по бедру. — Твоим смыслом была жизнь Карины. Она ушла — и ты его лишился. Не Повелитель отобрал его у тебя. Он-то где виноват?! Честно выполнил условия сделки, без обмана. Он дал тебе то, чего ты добивался. Ты хоть знаешь, насколько дорого вытащить кого-то с того света? Если бы это было так просто, то у нас бы одни Лазари ходили.
Точной цены я не знаю. Никогда не интересовался. Вначале мне было не до сведéния дебета с кредитом, а после уже безразлично. Но предполагаю, ритуал из дорогостоящих. Да и какое это теперь имеет значение? Прошлого не изменить. Сейчас я размышляю над Её словами про смысл.
— Наверное, ты права, змейка. Про смысл. Для меня это было самое сложное. Смириться с бессмысленностью всех усилий. Признать, что продался в рабство зря, и что отныне это навсегда, пока не сдохнешь. Став меченым, я не обрёл смысл существования, а утратил его.
Когда-то тогда я и начал торчать. Мне нужно было хоть что-то, любая зацепка, за которую можно ухватиться, чтобы каждый день отвечать себе на вопрос «Зачем я проснулся сегодня?». Я подменил дурью смысл, четыре года просрал на погоню за ложными ценностями и теперь не знаю, что истинно, а что пыль.
— Ты хотя бы принял это решение самостоятельно. А меня вообще никто не спрашивал, — говорит Она, отвернувшись в сторону. — Решили за меня в раннем детстве.
— Паршивей некуда.
Я не нахожусь, что ещё сказать. Эмпат из меня так себе.
— Но с другой стороны, если бы не меченость, мы бы никогда не познакомились.
Она вдруг поворачивается ко мне, и Её лицо озаряется улыбкой. Не могу сдержать ответной.
— Ты же хотела открутить мне голову в самую первую встречу.
— Можно подумать, это было не взаимно, — хихикает Она и придвигается ближе, опершись спиной о ствол яблони.
— Ну, разве только немного, — «признаюсь» я. — И сама понимаешь, у меня были связаны руки строгим запретом от твоего Герцога.
— Представляю, как ты агрился от бессилия! Бедный змеёныш весь хвост небось себе отбил!
Она звонко хохочет, так заразительно — и серые тучи на небосводе моего настроения рассеиваются. Ещё некоторое время мы проводим за воспоминаниями нашего знакомства.