— Ла-адно, — выудив одну сигарету себе, Ада захлопнула крышку. — Помнится, мне в одночасье точно с такой же традицией пришлось расстаться и перейти на табак сорта "Вирджиния". Не сказать, чтобы я в чём-то проиграла, но в тот момент мне казалось, что мир рухнул.
Она усмехнулась, припоминая события давностью в несколько лет. В тот вечер Повелитель в одно мгновение уничтожил все её запасы Black Captain'a. Астарот терпеть не мог плебейских привычек у своих служителей — по мнению демона, они роняли тень на него самого. А потому Великий Герцог потратил немало времени (по человеческим меркам), вытравливая из Ады рабоче-крестьянское и заменяя на эстетичное.
— Когда мне стукнет сорок, я буду выглядеть на двадцать с хвостиком, — запрокинув голову, меченая выпустила в пространство над собой дымное облачко.
Она и сейчас, будучи четверть века от роду, больше походила на учащуюся старших классов, максимум первокурсницу. Некоторые владыки Преисподней одаривали избранных служителей подобным — даром или проклятием, как знать? — внешностью Дориана Грея. Естественное увядание касалось таких счастливчиков мало. Нет, они по-прежнему развивались личностно, старели и могли умереть от преклонного возраста— просто для них время замедляло свой ход. Мог ли демон сделать из человека вовсе бессмертного? Теоретически мог. Но был ли за историю человечества хоть один прецедент? Ада не знала.
— И потом, кто это сказал, что опыт — помеха молодости? Сдаётся мне, не так это работает! Но подтвердить наверняка смогу через 15 лет.
Девушка примирительно улыбнулась. Не собиралась она устраивать философских диспутов про разрыв поколений отцов и детей — эта тема была вечной.
— В детстве? Нет, нет, вы что! Повелитель не трогает детей! — замахала руками Ада на неправильно понявшего Маркина. — В моём случае он вообще ждал дольше и заявил права по достижении мной совершеннолетия. Я как раз сюда переехала, и он пришёл в день рождения.
Теоретически, демон мог забрать себе в услужение и ребёнка, после того, как тот вырастет из "безгрешного" возраста и превратится в отрока, в религиозной терминологии. Но на памяти Богословской не было ни одного случая, когда бы Астарот забирал детей. Он всегда ждал этапа некоей сознательности. Ему вообще была важна добровольность.
— Да уж не сомневаюсь, что надышался, в бабушкиной-то компании, — понимающе хмыкнула Ада.
Дальше расспрашивать она не стала — в конце концов, это их личное дело. Как и у них сейчас свои дела, застольные, приятные.
— Не знаю, как там нынче принято у молодёжи, — а мне более по душе версия средневековой Италии...
Девушка отложила тлеющую сигарету на край пепельницы и придвинула стул, сев от гостя по диагонали. Переплелась рукой вокруг плеча Александра, словно змея, обвившая ствол.
— За традиции и преемственность поколений! — прозвучал тост.
Пила Ада не спеша, полуприкрыв глаза, смакуя каждую каплю жидкого янтаря, с блаженством чувствуя, как расслабление тёплой волной растекается внутри, заполняет всё её существо.
А осушив свой бокал, Александр ощутил и иное послевкусие, терпкое и мимолётное — послевкусие поцелуя на губах.
— Итальянцы считали, что если напиток отравлен ядом цикуты, то вот это унесёт жизни обоих, и злоумышленника, и его жертвы. Какое роскошное коварство, не правда ли? — вкрадчиво произнесла девушка.
И медленно отстранившись, улыбнулась улыбкой Джоконды.