8 февраля 2013 г., около полуночи, Новосибирск
— Медик 111, на связь! Медик 111, на связь! — ожила молчавшая раньше рация, заставив мужчин, сидевших в машине, ругнуться. Ведь они уже ехали на подстанцию, предвкушая тепло и горячий чаёк под дописывание накопленных карт вызовов.
— 111-й Медик на связи! — фельдшер ответил, приготовив ручку и порядком исписанный листок.
— 111-й, берём! Улица Движенцев 14, у складов. Плохо мужчине, причина неизвестна. Лежит на улице, в снегу. Вызвал прохожий. Как поняли, 111-й?
— 111-й принял. Поехали! — ответил фельдшер в микрофон рации.
Свет фар и бокового фонаря рыскал по сугробам, пытаясь нащупать в них того, к кому вызвал скорую сердобольный прохожий. Наконец, минут через десять поисков, на белом полотне снега, в потёмках, затемнело пятно, по размерам вполне подходящее на человека.
— Далеко залез, мог бы и поближе упасть, — ворчал пожилой водитель, ведя «Газель» по ухабам поближе к пострадавшему.
— Не бурчи, Фёдорович. Сбился компас у автопилота, не вывел до дому, — сидевший рядом медик уже натягивал перчатки. — Сейчас загрузим — посмотрю. Может, там и правда вызов стоящий, а не услуга «доставка до дома после пятничной попойки».
Машина остановилась около сугроба, и фельдшер легко выскочил из кабины, достав следом укладку и направившись к телу. А водитель начал разворачиваться, чтобы и фонарём подсветить и потом время не тратить.
— Мужчина! — окликнул медик лежащего.
Только тогда взгляд зацепился за тёмные пятна на снегу, уже терявшиеся в февральских сумерках. Не медля, парень поставил укладку возле мужика и нащупывая пульс на шее. Пульс был, слабый, но был. Фельдшер осторожно перевернул парня и выругался. Тот был без сознания, а вся одежда в области рук, ног и живота пропиталась кровью, как и снег под ним.
— Фёдорович! Давай носилки и гамак! Побыстрее, тут нас прогулка с «маяками» ждёт!
И пока водитель доставал каталку и мягкие носилки, его коллега пытался привести раненого в чувство. Выходило не очень. Но вот рядом с ним лёг гамак и вдвоём мужчины переложили пострадавшего на носилки и затащили в салон машины. Уже там медик смог нормально провести осмотр. Мужик словно упал в какой-то котлован, на арматуру. Ну, или кто-то его использовал как мишень. Порезы на руках и ногах, рваные раны на животе, похоже ещё и проникающие… Так, давление 80/40, терпимо ещё. Катетер в вену, зарядить капельницу с физом и открыть почти на полную. Теперь повязка, и вперёд.
— Фёдорович, врубай «гирлянду» и гони в Первую клиническую. Только так, как ты умеешь: мягко, но очень быстро!
Засверкали синие огоньки спецсигналов, а в воздухе зазвенела сирена. Медик набирал на своём мобильнике номер приёмной.
— Алло, Света? Это тебя 111-й Медик тревожит. Да, Данила. Немец дежурит сегодня? Отлично, зови его в приёмник, подарок везу! Множественные раны, резаные и рваные, скорее всего проникающие в брюшную.
Пётр был в приёмнике, когда, вякнув сиреной в последний раз, машина скорой остановилась у дверей, и из неё споро стали выгружать каталки.
— Данила, давай коротко и по существу, — и, пока фельдшер рассказывал про раны и какую помощь оказал, Гааз поднял повязку, пробегаясь оценивающим взглядом. — Хорошо. Поднимаем наверх. Света, позвони моим, пусть готовят экстренную и ведут анестезиолога. И берите стандартный набор анализов на группу и резус. Как сделают, пусть заказывают, пока 2 единицы плазмы и 1 эритроцитарной…
***
Операция шла своим чередом. Пётр занимался привычным делом, но вот характер ран не давал ему покоя. За всю свою практику он не видел такого. Если раны на руках и ногах оставили как будто зазубренным клинком, то вот в живот словно вгоняли огромные рыболовные крючки и рвали обратно. Было неясно, криминал тут или неудачное стечение обстоятельств… Сделав хороший глоток кофе, Гааз продолжил фиксацию хода операции. Вроде и не такая уж сложная задача, но была загвоздка в том, что, пока пациент не придёт в сознание, не будет ясно, несчастный это случай или его кто-то покромсал умышленно. Пётр готов был поставить на второе. Вряд ли кто-то случайно падает 10 раз на рыболовные снасти и арматуру…