Змейка с некоторым удивлением косится на тлеющую в моих пальцах сигарету. Наверное, я не говорил Ей, что курил раньше. Делаю ещё одну затяжку и возвращаю хозяйке.
— Итак?
— Нормально всё, — отнекивается Она с явным нежеланием излагать суть.
Но я не был бы Германом Вейцем, если бы не умел настаивать на своём.
— Давай говори. Хватит тянуть.
— Да что ты пристал ко мне! — следует ожидаемый взрыв возмущения.
— Сказала А — говори и Б.
— Хлеще гэбни на очной ставке!
— Ещё и не таких раскалывал.
— Вцепился как клещ! Вы родственники что ли?
— И не отцеплюсь, пока не скажешь.
— Бесишь.
— Переживу как-нибудь.
Стравив первый пар негодования, Она умолкает. Только пыхтит и сверкает на меня глазами, но эффект нулевой. Пожалуй, это даже забавно. Невозмутимости мне не занимать — за четыре года я успел попрактиковаться в ссорах с Ней. Она, в свою очередь, знает, что эта перебранка может продолжаться вечно. Я как ищейка, взявшая след: унюхав интересующий факт, вгрызаюсь питбулем так, что проще ампутировать конечность, чем вынудить меня разжать челюсти.
Некоторое время мы молчим. Она курит, а я терпеливо жду. Сегодня выходной, и, помимо встречи в аэропорту, спешить мне некуда. Петер здесь же, я и нисколько не смущаюсь, что сделал его свидетелем семейной сцены — он видел вещи и похуже. Гораздо хуже. Разве что его стесняется сама змейка, а потому не спешит изливать душу?
— Просто наигрался он, поматросил и бросил. Так что ты был прав. Можешь радоваться теперь, — наконец говорит Она глухо, словно в бочку.
— Как узнала? — спрашиваю, пропуская мимо ушей словесный выпад в свой адрес.
— На личной аудиенции, как же ещё.
— Вот дерьмо.
Значит, он всё-таки являлся ночью. И наблюдал крайне интересный «пейзаж» в спальне, мда. На моём лице проступает кислая мина. Его осведомлённость о деталях наших со змейкой отношений — последнее, чего бы я хотел. Сильнее этого беспокоит лишь то, что я пропустил подселение в тело. И здесь одно из двух: либо я облажался, либо ублюдок нашёл способ обходить «систему безопасности». Самая говённая новость за последние пять лет.
— Да не вселялся он в тебя, не паникуй, — комментарий звучит как никогда вовремя, и я с облегчением плюхаюсь на стул напротив.
— Сам приходил?
— Нет. Телепортнул меня к себе в личные апартаменты, на экскурсию.
Она едко усмехается и делает жадный глоток кофе. Словно одной горечью надеется запить другую.
Новость не кажется мне ужасной, но по Её интонации и рвущемуся наружу через все заслоны самообладания гневу понятно, что в личных покоях Астарота произошло нечто из ряда вон. Логика демона покуда мне не ясна. На моей памяти он не перемещал ни одного служителя к себе на родной план только для того, чтобы разжаловать. Слишком большие затраты энергии, несоразмерные усилия. Ублюдок не идиот и прекрасно умеет считать, чтобы не действовать себе в убыток. Со мной иной случай: при переселении в тело душа аватара меняется с демоном местами. От такой перестановки слагаемых ничего принципиально не меняется. Один там, один здесь. Баланс по вселенским законам равновесия не нарушен.
Остаётся одно объяснение: непоправимое случилось уже во время визита. Зная Её нрав — не удивлюсь. Она умеет отхлестать словами не хуже плети.
— И как тебе экскурсия?
— А сам-то как думаешь? — шипит Она. — У него там во весь экран какая-то блядь с мухобойкой!
— Это называется стек. Или слеппер, если без рукояти, — спокойно поправляю я.
— Да похрену мне, хоть квадзипупра!
Похоже, садомазохистская природа Его Мудачества — целое открытие для Неё. Как и отсутствие у него моногамности. Видимо, придётся заняться просвещением, хотя бы в азах.
— Любой мужик время от времени смотрит порно. Даже женатый. Но это совсем не значит, что он думает о разводе.
— Ну не при мне же его смотреть! — взмахивает Она руками. — Мог бы и выключить для приличия на 5 минут.
— Ну, может быть, он хотел посмотреть с тобой вместе, — улыбаюсь я.
Совершенно безо всякого троллинга. Я знаком со множеством практик, считающих подобную совместность вполне допустимой.
— Охуеть какая привилегия, — фыркает Она. — Я на седьмом небе от счастья.
— Вообще-то да, привилегия, — на полном серьёзе продолжаю я.
— На хер мне не сдались эти ваши почести.
— Ещё недавно ты уверяла, что тебя полностью устраивают отношения не с обычным смертным мужчиной. А теперь пытаешься натянуть психологию демона на мерки человеческой психики? Крутой заход.
Я вновь забираю у Неё сигарету для ещё одной затяжки, прекрасно осознавая, чем мне это грозит. Но если этого не сделать, Она, пожалуй, скурит вместе с фильтром, а остатки сжуёт со злости, даже не заметив. К тому же есть в этом совместном занятии какой-то кайф. Как если бы стоять вдвоём внутри магического круга, чувствуя, как по коже бегут мурашки энергообмена. Ха. Гера, тебе никак никотин в башку ударил?
— Я не дура, — помолчав, говорит Она, пока ожидает своей очереди. — Уж наверно догадываюсь, что у него куча баб. Но, блин, можно это как-то напоказ не выставлять, а?! Элементарная этика-то должна быть!
— Змейка, он демон. У них своя этика, сильно отличная от нашей, — возражаю я.
Просто охренеть. Вот уж не думал, что когда-нибудь буду оправдывать поступки ублюдка. Адвокат дьявола тоже мне. Но сейчас на чаше весов Её спокойствие. А оно дороже.
— И потом, где ты, а где она? — продолжаю я увещевания. — Много ты знаешь тех, кто посещает его родной домен?
— Только тебя, — не думая отвечает Она.
— Меня можно не считать. Мои экскурсии — вынужденная мера и больше похожи на заточение в карцере.
— Как это?! Почему?!
— Я слишком рьяно охочусь на рогатую нечисть и делаю это с большим удовольствием, о чём они прекрасно осведомлены, — на моём лице расплывается самодовольная улыбка. — Грех не воспользоваться шансом укокошить меня, пока я пребываю в их измерении. В аду я уязвим. А потому на время визитов к тебе ублюдок прячет меня за семью печатями. В буквальном смысле. И это далеко от удобств all inclusive 5 звёзд.
Любопытный факт: сколько раз я уже произнёс слово «ублюдок», но ещё ни разу не получил по шее. Даже замечания. Похоже, у них и впрямь произошло что-то серьёзное.
— А я думала, у тебя всё по высшему разряду… — задумывается Она.
— По высшему разряду как раз у тебя, — усмехаюсь я. — Насчёт баб: на твоём месте я бы не дёргался. Он может иметь хоть тысячу служанок, но Королеву выбирает одну, о чём говорил сам. Или тебя разжаловали?
Вот прямо так, с места в карьер. Меня слишком интересует этот вопрос, чтобы исполнять долгие прелюдии.
— Нет. То есть, я не знаю, — пожимает Она плечами.
— Ни прямых слов? Ни намёка?
— Нет.
— А. Так я и думал. Классическая схема «сама додумала — сама обиделась», — констатирую я.
— Всё бы тебе зубоскалить! — огрызается Она и отбирает у меня сигарету. — Шлюхи эти вообще ни при чём. Ну, то есть, и они, конечно, тоже меня выбесили… Но не в полной мере.
— Не знал, что тебя можно выбесить в полной мере и наполовину, — задумчиво тяну я.
Могучий русский язык. Всю жизнь считаю его родным, но в такие моменты открываю заново.
— Повелитель раньше был другой… и вообще всё было по-другому. А теперь я ему как будто надоела, но прямо он это не озвучивает. Но даёт понять.
Она понурилась, так и не притронувшись к сигаретe.
— С чего такой вывод?
Я не спешу с версиями. То, что с пониманием логики инферналистов у змейки большие проблемы, ясно мне и так. Вполне возможно, что и разлад случился из-за вольной интерпретации какого-то брошенного вскользь взгляда.
— Я спросила про тебя. Почему он выбрал для своей физической оболочки именно твоё тело.
— Это ещё зачем? — я нахмурился.
— Хотела вас помирить как-то…
— Я об этом не просил.
Мой взгляд мгновенно делается колким, ледяным. Её затея, пусть и из добрых побуждений, мне совсем не нравится.
— Просто глупо это всё вышло у вас, нехорошо, на пустом месте… Ты, считай, его самый близкий служитель — и чуть ли не в опале по какому-то дурацкому банальному недопониманию. Ну, или мне так показалось… Я хотела помочь, — сбивчиво бормочет Она извинения.
— Уж точно не тебе показывать пример взаимопонимания с ним, — обрываю я, и Она тут же замолкает.
Мои слова прозвучали бесцеремонно, резче, чем хотелось. Не с той интонацией, не с теми акцентами. У меня не было намерения испугать или задеть Её, но эффект вышел именно таким. Она прячет лицо на груди, и я замечаю блеснувшие слёзы. Да твою же, Гера. Ты идиот! Волна холодного жара прокатывается с головы до ног. Что теперь делать?
— Прости, я психанул. Не обижайся. Ну, тихо, не плачь. Лучше плесни в меня кофе или двинь. Чёрт, змейка, только не плачь, — мелю я первое, что приходит на ум.
И как ни странно, это помогает. Потопа не случается. Так, моросящий дождик. Брызнул, больше испугал.
— До всех этих «повышений по карьерной лестнице» он приходил просто так, — успокоившись и перестав хлюпать носом, говорит Она. — Мы могли подолгу беседовать обо всём на свете. Открыто и правдиво, и он всегда отвечал даже на самые каверзные вопросы. Ему было приятно просвещать, а мне было интересно узнавать новое. Куда делись эти вечера… Теперь он отмахивается от меня, как от надоедливой мухи. Будто с этим титулом враз исчезла вся доверительность. Разве стать Королевой не означает быть ближе к нему? На кой чёрт мне тогда эта никчёмная корона, если вместе с ней я получаю холод и отстранённость! Ему как будто стало проще откупиться от меня бонусами и подарками — как будто мне нужны эти армии, дорогие шмотки и прочие плюшки!
— Какие армии? — из всего эмоционального потока я вычленяю рациональное зерно.
— Типа личная гвардия, — машет Она рукой. — Я ему рассказала про растущие аппетиты Глайстиг. Он запретил наносить упредительный удар, но выделил свиту для охраны, если вдруг эта манда сама на рожон полезет и захочет меня кокнуть.
— И ты решила, что тебя таким образом отправили в отставку?
Я рассмеялся. Давно меня так не веселили. Я, конечно, знал, что женская логика творит чудеса дедукции, но змейка только что побила все рекорды.
— Ну давай, позлорадствуй ещё, злыдень, — надувается Она.
— Серьёзно, сестрёнка, я удивляюсь, как он тебе спускает с рук столько выходок. Тебе выделили целый взвод демонов в личное услужение — а ты устроила скандал и хлопнула дверью. Потрясающе.
Я снова хохотнул и долил себе из кофейника.
— Любой другой он оторвал бы башку на том же самом месте и подыскал бы себе кого посговорчивей. Если он до сих пор за 20 лет не сделал ничего такого, это определённо говорит против твоей теории.
Она пожевала губами, обдумывая мои слова. А я продолжил:
— В данном случае,кстати, его логика вполне укладывается в логику стандартного человеческого мужчины, которой ты так любишь его мерять. Просто запомни: если мужик тратит на тебя много ресурсов, это значит, у него серьёзные намерения. Любых ресурсов — деньги, время, нервы. Неважно. Основной принцип такой. В Германии, например, считается в порядке вещей выставить девушке счёт, если она не захотела продолжать отношения, а мужчина ухаживал серьёзно.
— Чего-о?! — Её брови взмывают вверх. — Корову он, что ли, на рынке купил?
— Он потратился на неё, хотя мог бы на кого-то другого. Его время и деньги ценны.
— Пиздец немцы зануды!
— Твой Повелитель тоже немец в этом отношении. Не забывай, он главный казначей всего Пекла. Он никогда не стал бы вкладываться в не интересующего его человека и давно просчитал все риски и выгоды, уж поверь.
На самом деле, в этом вопросе я понимаю ублюдка. Любой нормальный бизнесмен использует эту модель.
— Теперь буду знать, что если тебя игнорят, то значит, сильно интересуются, угу, — скептически ворчит Она.
— Ну а что такого он ответил? По сути правду. Предупредил, что подробное объяснение по твоему вопросу принесёт расстройство. Так что я бы расценивал отсутствие ответа как нежелание тебя огорчать.
— Вы, мужики, всегда такие лопухи? — фырчит Она. — Я скорее расстроюсь, если меня вот так футболить и слать лесом! Мне нужна правда и искренность.
— Ты могла бы задать этот вопрос мне, например, — предлагаю я альтернативу.
— Ну, так объясни, раз знаешь.
— Всё элементарно, змейка. У меня просто большой член.
— Гер!
Её глаза расширяются от столь неожиданной откровенности.
— А маломерка или недомерок для владыки Ада как-то несолидно, — и ухом не веду я, продолжая рассуждать вслух.
— Так. Иди отсюда.
Не сдержался. О, этот бесценный момент. Ничего не могу с собой поделать. Обожаю, когда Она смущается. И сейчас, когда Её щёки стремительно заливаются краской стыда, я перехватываю Её взгляд, направленный на Гааза. Вот уж о ком стоит беспокоиться в последнюю очередь. Нашла, чем застеснять врача-хирурга — анатомией.
— А если совсем подробно, идиотов, желающих заключить такой контракт, мало, а я на тот момент находился в безвыходном положении и был готов на что угодно. Ему просто подвернулся лох, в нужное время в нужном месте.
— И всё?
— Не совсем. Он же не мог тебе сказать: «Знаешь, Арьен, я просто искал подходящего парня, чтобы иногда спускаться к вам на землю порезвиться и утолить свои тёмные страсти. А Герман — не что иное, как мой парадно-выходной смокинг». Ты бы тут же забила хвостом, включила равность на максимум, стала бы возмущаться цинизмом или ещё что-нибудь.
— И часто он так резвится?..
— Ну, я же говорил, — улыбаюсь я. — Ты уже готова рыскать по городам и весям, уничтожая соперниц.
— Да, мать их, — шипит Она.
— Спокойно. На самом деле, нет. Меня ещё никогда не отправляли в эротические командировки по другим городам.
Она украдкой улыбается. Сообщение Её успокоило.
— Думаю, сначала он присмотрел тебя. Давно, ещё в детстве, — добавляю я. — А потом уже принялся за поиски подходящего тебе партнёра. И здесь интересный момент.
— Какой? — Она навостряет уши и придвигается ближе.
— Он демон, а значит, теоретически может вселиться в любое смертное тело, когда захочет плотских утех. Да и практически тоже. Тем не менее, он предпочёл заморочиться и найти меня. Зачем — вопрос. Тяга к моногамии и лебединой верности, не иначе.
Я усмехаюсь. Как-то легко я говорю о том, что ещё не так давно было одной из самых неприятных тем для обсуждения. Стадия принятия? Хех.
— В принципе, не так важно, что заставляет его практиковать эту избирательность. Ведьминский ген в твоей крови или азарт завоевателя, или твой сквернейший характер, что держит его в постоянном тонусе…
— Сам ты не подарок! — не остаётся в долгу Она.
— Да я серьёзно, — я ничуть не задет. — Мужчины в массе своей не любят готовых и на всё согласных. Никакой интриги. Такие, как он, — тем более.
— Что же, получается, я Повелителя зря цапнула?.. — грустнеет Она.
— Я бы сказал, скорее, слегка озадачила. Ничего, ему полезно.
Окончание завтрака проходит без происшествий, как и остаток утра. После дорожки и душа я, одолжив у Неё машину, выдвигаюсь в сторону аэропорта. Пора подтянуть в этот город тяжёлую артиллерию.