Какое ещё дело, в котором у неё затруднения? Что за давняя договорённость? Ада непонимающе воззрилась на Германа, пытаясь по лицу прочитать все эти иносказания и намёки. То неловкое чувство, когда ты ни с ном, ни духом, а отвечать что-то надо.
— Это может подождать, — выкрутилась девушка, сделав зарубку в памяти расспросить после брата, что он имел в виду. — Давайте сначала решим вопрос, ради которого, собственно, Павел Васильевич проделал путь.
Примечательно, что мужчины поняли друг друга с полуслова, если судить по тому, как быстро Павел согласился на просьбу. Просьбу?! Нет, тут точно что-то нечисто. Данный речевой жанр всегда давался Вейцу с горем пополам — просить он не умел. Распоряжаться, командовать, наставлять, приказывать — это пожалуйста, сколько угодно. Но просить — прямо как в той песне Элтона Джона: seems to be the hardest word. Как и Повелитель, кстати. Вот уж подобрались два сапога пара, ни отнять, ни прибавить. Может, потому и не берёт их мир никак, что одинаковые?
В общем, по краткому внутреннему анализу выходило, что соглашение с Шедевром скорее всего носило характер долговой расписки. Но для верности всё же лучше потом выяснить у Германа напрямую. Андреа ещё какая-то... Это вообще кто?! Какие, блин, все услужливые для господина Вейца.
— Андреа? — имя вылетело быстрее, чем сработали тормоза.
А слово, как известно, не воробей, мда... Ну и ладно! Пускай отвечает, раз только что прилюдно заявил про их доверительные братско-сестринские отношения. В конце концов, сам про эту тётку первым заговорил.