— И с этими головорезами ты хотела идти на встречу в одиночку?
Сидя на корточках и проверяя содержимое подседельного багажника, я бросаю на Аду укоризненный взгляд. Нет, определённо, то, что она до сих пор жива, — следствие феноменальной удачи. Если раньше я ещё сомневался насчёт сущности Главного Блохастого этого города, теперь, после личной встречи, не испытываю никаких иллюзий на его счёт. Уваров крайне опасен.
— Да ты покруче Славы головорез будешь. Тем не менее, не боюсь же я с тобой водиться, — парирует Она.
Резонно. Мне не в новинку убивать.
И всё же мотивы сестры мне неясны. Такой, как Уваров, продаст родную мать, если это будет выгодно. Она же — гуманист и моралист. Да, встречаются среди нас те, для кого «этика» не бессмысленное слово в лексиконе. Что может связывать две таких противоположности? Думай, Гера, шевели шестерёнками.
Она слишком спокойно приняла новость о намеренном нападении банды Уварова на язычников, ни единого намека на возмущение — почему? Владимир не настолько Ей дорог? Или принципиальный нейтралитет, о котором так любят заявлять маги, когда дело касается их «клубных» разборок? Я бы не поставил ни на первое, ни на второе. Только слепой не заметил бы, как меняется Её лицо, стоит заговорить о чародее. А наследственный дар проснулся слишком недавно, чтобы успеть разбудить магическое самосознание.
Месть? Спланированная, выношенная, вызревшая и успевшая охладиться. Помнится, Астарот как-то восторгался именно этой Её способностью — несмотря на бурную эмоциональность — мстить безжалостно и хладнокровно. Дождаться «того самого» момента, момента «Ч» — чтобы нанести смертельный удар. Так делают кобры. Крайне терпеливые твари.
Неужто ты решилась мстить, змейка? Растёшь. Чёрт знает почему, при этой мысли я испытываю гордость за Неё. Гордость Ей.
Может, рассказать про Волкова прямо сейчас? Я колеблюсь всего секунду. Нет. Я не такой дурак. В этом лесу полно ушей, а мы отошли от территории оборотней всего ничего. Лучше всё сделать самому и уведомить о происшествии постфактум. Не хочу Её волновать.
Вот же парадокс: ещё недавно я чуть не сломал Ей шею — а теперь берегу Её сон. Это наблюдение проплывает перед моим внутренним аналитиком, а я просто смотрю на Неё, улыбающуюся, — и позволяю ему быть. Как бы тебе не кончить где-нибудь в предгорьях Тибета, Гера.
— Мне нужно по делам. Постараюсь скоро быть. А до тех пор поручаю тебя Денису и Петеру. Дэн, рассчитываю на тебя, — перед тем, как сесть на мотоцикл, я протягиваю охотнику руку.
— Ещё по акту приёмки-передачи меня на поруки друг другу передавайте, — фыркает Она.
— Ты не оставляешь другого выбора. Любительница плохих мальчиков, — эти слова уже звучат сквозь шлем.
Байк рвёт с места. А я беру курс на Криводановку. Снова. Надеюсь, на поминках Твердислав не надрался в говно.