Время еще детское, и к Якубу я не особо торопился. Шел себе, отдыхая от шума фейской вечеринки, и думая обо всем, что принес уходящий день, а принес он многое...
Стоит ли говорить ему о вампирах, о Елене? Нужно. Только бы это не привело к продолжению череды смертей среди кровососущих. Мы и так многих порешили... А за что? Неужели та вампирша представляла столь серьезную угрозу и не подлежала исправлению?
У уличного фонаря мельтешит мошкара. Улица вокруг пустынна, и никто не мешает мне, стоящему в круге света, наблюдать за мотыльками, что кружат и кружат, попадая в коварно натянутую поверх плафона паутину. Вон и паук, ее хозяин. Охота на мошек - основа его существования, незыблемый фундамент. Вложи в глазастую паучью башку сознание мошки, смогут ли два начала, жертва и хищник, уравновешивать друг друга? И правомерно ли придет по его душу палач, если равновесие не устойчиво?
Неподалеку зашуршали кусты. Из них, игриво кусая друг друга, выскочили две дворняги, но нет никого в свете фонаря. Я скользнул в тень, сразу, как услышал шорох. Это моя природа - таиться во тьме, стоять на границе территории стражем, когда зримым, когда незаметным. Идти к своей цели, даже захлебываясь в вражеской крови... Это часть меня - было ли, стало ли? - и, уверен, у вампиров найдется что-то подобное. Вопрос не в том, на что толкают нас инстинкты или древний голод, а в том, способны ли мы оценивать свои же действия с точки зрения людей, которыми когда-то были. В том, что мы испытываем: раскаяние или наслаждение от содеянного.
Здесь и лежит та грань, за которой скрываются монстры.
Бродя в круглосуточном магазине меж полок, я беру товары, толком не вчитываясь в названия. Мысли совсем не о колбасе. Не знаю, смогу ли донести до Якуба свою мысль. Он не раскаивался после Аукциона, об убитых людях жалел, о вампирах - нет, но... Я не перестаю надеяться, что однажды он поймет. Поймет - и в следующий раз не будет рубить с плеча.
Рюкзак оттягивает плечо приятной тяжестью. Окна нужной квартиры почему-то не горят. Спать уже лег? Хотя с ожогами и спиной немудрено. Поморщившись от щелчка замка, я проскальзываю внутрь квартиры, стараясь не слишком шуметь. Пахнет немного сигаретами и... чистотой. Невероятно, но факт. Все выстирано-вычищено прям не по-денисовски.
Ну не стоило так обижаться на мои замечания про срач, ей-богу! Не так все было и плохо. И вообще это была приятельская шутка.
Я прошел на кухню и выгрузил на тумбу набор джентльмена: хлеб, колбасу, бинты и минералку. Гостинцы так себе, но хоть что-то. Огляделся по сторонам, не замечая темноты, и с удивлением отметил, что Якуба нигде нет. Ночь на дворе, поле непаханное на спине, а он гуляет? Не похоже на него. Бутылка с минералкой громко хрустнула в руке, уже не боясь никого разбудить. Отпив прям из горла, я поднял записку и, прислонившись к столу бедром, пробежал глазами по содержимому. Замер на пару секунд. Моргнул пару раз, подошел к окну, на случай, если в темноте что-то перепутал.
- Вот значит как, - прошептал я, в последний раз удостоверяясь в верности прочитанного.
..Вот значит как, да?! Вот как это делается, да, Якуб?! Улыбаться на прощание, обещать помочь и сваливать! Сваливать, когда ты и твоя помощь более всего были нужны! Я глухо зарычал, сминая тонкий пластик, и злясь... На себя. Потому что этими мыслями пытаюсь распалить сам себя, чтобы гневом заместить пустоту внутри.
Да пошло оно все.
Небрежно бросив в раковину бутылку - та полетела, разбрызгивая воду чистейших подземных скважин на тумбу и пол! - я забрался на подоконник, глядя сквозь записку. Ладно. Я все понял... Кроме одного. Почему? За что? Якуб ответа давать явно не собирается. Его номер недоступен. Я молча смотрю на выстиранные простыни. Видимо, стереть казавшуюся крепкой дружбу так же легко, как и пятна с ткани. С глаз долой, из сердца вон, как говорится...
Я сполз с подоконника и потащился к раковине, прибирать устроенный беспорядок. Масштабы уменьшаются, хоть этому можно порадоваться. Не найдя ничего лучше рукава для протирания тумбы, я наклонился, чтобы достать до дальней лужицы, и уловил слабый запах полыни. Пардон? Действительно полынь. Ариадна была здесь. Недавно. Как и Якуб. Они ушли вместе?
Отсыревшая олимпийка полетела сушиться на спинку стула. Я же набрал номер Меченой, чтобы спросить... А что спросить? Нет, не так. Что мне даст эта гребанная "правда"?
Нет причин, оправдывающих предательство Якуба. Не в этой ситуации. Не сейчас. В моем решении нет эмоций, и тем оно страшней. Я не забуду, не прощу - и прерываю вызов, едва успев насчитать пару гудков. Вместо этого ставлю будильник. Встать нужно до рассвета, чтобы поспеть на собрание, а времени осталось не так много.
Завтра у меня трудный день. Нужно собраться с силами и с духом - вот о чем я думаю, на автомате уничтожая принесенную еду, освобождая руку от бинтов и устраиваясь на ночлег. Вместо овечек в голове прокручиваются цели на субботу.
Волки. Территория. Вооружение стаи, Маркин с масонами и, возможно, ФСБ, так что не Якубу ломать намеченные планы.
Я никому не позволю их сломать.