Никто никогда не целовал Аде рук. Даже Повелитель — а уж он, знаток женских душ и сердец, умел быть куртуазным. И теперь жест Дениса — старомодный, о котором она читала только в классических романах — смутил девушку. Она неуверенно улыбнулась и опустила глаза.
Но было приятно. Ада никогда бы не подумала, что Денис может быть таким: ласковым, нежным, сентиментальным. Образ сурового охотника, который он старательно транслировал окружающим, никак не вязался с романтичным Ромео, декламирующим стихи.
Меченая привыкла жить во мраке — имея дело с тёмными сущностями, оперируя тёмными энергиями, обращая Тьму себе на пользу. Даже светлое чувство любви и привязанности в её мире окрашивалось в готические, ноктюрнические* оттенки, принимая формы вожделения, всепоглощающей страсти, болезненной зависимости, одержимости…
Ада слушала лирические строчки и молчала, думая о чём-то. А может, просто наслаждаясь звучанием низко-бархатистого голоса и редкими крупицами тепла, что выпадают на долю жителей Изнанки. Как пугливая, осторожная кошка, убедившаяся в неопасности рук и теперь пригревшаяся на них, зажмурившись от удовольствия.
Девушка на самом деле смежила веки, расслабилась, как-то вдруг разом обмякнув. Не покидало ощущение потока. Будто из тела тонкой струйкой вытекает напряжение, замещаясь чем-то новым, вливавшимся извне, придающим энергии и… сытости?
«Вампиришь, мать. Прямо как заправский суккуб», — констатировал голосок в голове, гаденько хихикнув.
Стоп.
Ада резко распахнула глаза и отстранилась. Нечаянно «выпить» Якуба, как это делали демоны низшего порядка, именуемые суккубами и инкубами, — последнее, что она хотела. Да, в общем-то тянуть энергию из других живых существ умели все демоны. Разница была лишь в способе. Означает ли это, что она больше не человек?.. Как долго осталось до того момента, когда простая еда перестанет насыщать и давать силы?
— Я должна сказать тебе кое-что важное.
«Знаешь, дорогой, я один из кровососов, на которых ты охотишься. Правда, энергетический, кровью гнушаюсь. Но всё равно могу ненароком выпить из тебя все соки». Отличная будет новость. Нет, хватит на сегодняшний вечер исповедей. Сейчас Ада не могла признаться ему в истинной причине перемены настроения — и спряталась за другим поводом. Не менее уважительным — мужчине и впрямь грозила опасность.
— На тебя охотится Струвинский. За твою голову объявлена награда. Это всё из-за внучки…
Будучи напрямую причастной к этой истории, Ада чувствовала теперь свою ответственность за друга. И вину перед ним.
— Мне сказал об этом Герман… — она искоса взглянула на собеседника, ожидая, видимо, негативной реакции на прозвучавшее имя. — Вампир заказал ему тебя. Не исключаю, что Герман — не единственный исполнитель.
Ада обеспокоенно прикусила губу, явно чувствуя себя не в своей тарелке от роли медиатора-миротворца.
— Но Герман не станет выполнять этот заказ. Ты ему понравился. Потому что, по его словам, вёл себя достойно, пытаясь защитить меня. И знаешь… — меченая набрала воздуха в грудь для последнего, самого сложного «залпа». — Мне бы хотелось, чтобы вы с братом помирились. Глупое вышло недоразумение. Может быть, посидим у камина, выпьем, разрешим это недопонимание?
В голубых глазах, устремлённых сейчас на охотника, робко притаилась надежда.
— Знаю, такое объяснение выглядит неправдоподобно, но брат не хотел причинить мне вреда. Наоборот, пытаясь привести меня в чувства, он желал защитить и спасти. От гнева Повелителя. Дело в том, что Повелитель запретил мне напиваться, а я нарушила этот запрет. И если бы Он увидел меня в таком состоянии, санкции последовали бы суровые.
Волновало Аду и нечто другое, чего она никак не решалась озвучить. Денис с Сергеем были лучшими друзьями — для таких отношений естественно оправдывать поступки друг друга. Но сейчас для полноты картинки меченая остро нуждалась в иной точке зрения, взгляде со стороны кого-то ещё, свидетеле, пусть даже это лицо заинтересованное.
— Герман сказал мне ещё одну вещь, что никак не даёт покоя… — девушка замялась, тщательно подбирая слова помягче. — Я, конечно, понимаю, что вы с Серёгой друзья и всё такое, но прошу, ответь честно. Брат сказал, что когда застал меня в стельку пьяной и потащил в ванну экстренно вытрезвлять, Сергей будто бы оставался безучастным к его действиям, хоть они и были, мягко говоря… неэтичными и негуманными. Он не попытался остановить Германа. Вместо этого… — она шумно вздохнула. — Короче, стоял в сторонке с попкорном. Чаёк попивал.
Девушка брезгливо поджала губы. По всей видимости, данный жест оборотня — эта проклятая меткая метафора с попкорном — задел её гораздо больше, нежели все его остальные действия.