— Понимаю, что история не терпит сослагательного наклонения, но победителей не судят.
— Да какие ж это победители, если ни тот, ни другой войны не выиграли? — возразила Ада. — Ну да, европейские страны завоёвывали. Так те почти без боя сами сдавались, лопухи трусливые. И мелкие территории, с бабью жопу размером, тебе любой дурак у власти сможет взять. А ты попробуй Россию захвати да удержи.
В рассуждениях девушки по части военного ремесла всё было просто: сумел выиграть войну с Россией и захватить её территорию — победитель. А нет — значит лузер. И, кажется, тем фактом, что ещё никому эта затея не удалась, Ада была чрезвычайно довольна.
— И потом, кончили-то они вообще плохо. Оба. У нас, может, и нет этих… как ты сказал? Колод генералитета? Ну да, такими не располагаем, — согласилась она.
По правде сказать, Ада понятия не имела, какой смысл кроется под этим странным выражением — «колода генералитета». Но из повествования Дениса заключила, что в их стране — и на Изнанке, в частности — таковой не имеется.
— Зато в отличие от сих славных мужей, мы живы и можем действовать. Партизанить по-тихому и без колод.
Очевидно, ни Наполеон, ни Гитлер не входили в личный зал славы Ариадны Богословской. Среди признанных полководцев ей по душе больше был Александр Македонский.
— Можно и казачка, — кивнула меченая. — Под «саботажно-подрывными» работами я как раз это и имела в виду. Как один из вариантов. Только вот диверсанта такого найти непросто. Во-первых, это должен быть натуральный Штирлиц. В плане умений и навыков. Зачем нам простофиля, которого расколют в первую же миссию по вбросу дезинформации? Во-вторых, этот человек должен быть безоговорочно верен Изнанке — чтобы исключить вероятность, что его перевербуют, и к врагам переметнётся. Ну и в-третьих, это должен быть кто-то не близкий, кого не жалко будет в случае его разоблачения. Потому что если кого-то из своих повяжут, тут уж я никак не смолчу…
У самой Ариадны таких кандидатов, отвечающих нестандартным критериям отбора, в кадровом резерве не имелось. Но, может, у Якуба был кто-нибудь на примете?
— Да нельзя его мочить, — с надрывом вздохнула девушка, когда речь зашла о Германе. — Этот крендель — особый меченый, и у Повелителя на него другие планы. Я не стану им препятствовать, хоть и очень хочется начистить ему рожу.
С пару мгновений поколебавшись, посвящать ли Дэна в детали, Ада всё-таки продолжила (а то в обтекаемых формулировках выходило непонятно и бессвязно):
— Ладно бы он только меня обозвал — это ещё полбеды, как-нибудь пережила бы. Но он оскорбил самого Повелителя! Вообще очумел!
Судя по тону демоницы, этому преступлению в её иерархии присваивалась гораздо бóльшая степень тяжести.
— Он назвал детей Повелителя рогатыми ублюдками, представляешь?!
А по активной жестикуляции девушки можно было догадаться, что негодование её ещё нескоро уляжется.
— Вот у тебя бы язык повернулся назвать Индиру Ганди рогатым ублюдком?.. ублюдицей… у неё и рогов-то не было никаких… по крайней мере, на фотках… и вообще видная очень дама была… — на секунду осёкшись, задумчиво пробормотала Ада. — Тьфу ты! Да какая разница, были или нет рога! Она великая женщина и герой своей страны, оказавшая влияние на мировую политику. Будь у неё хоть третий глаз на затылке — её заслуг это не изменит. А этот — обзывается, да кто он такой вообще! Безобразие.
Так, фыркая и костеря Вейца на чём свет стоит, хозяйка дома из положения лёжа переместилась в положение сидя, а потом и стоя (при помощи услужливо протянутой руки охотника). И тут Денис выдал нечто, что заставило Аду вздрогнуть (даже будучи уже сильно нетрезвой) и бросить в сторону друга затравленный взгляд:
— И знаешь, я бы тоже ошейник использовал, если бы столкнулся с чем-то неведомым, что хотел бы удержать на месте.
— Чего?! — округлила она глаза и почему-то покосилась на темнеющий торец дома, за которым скрылся Сергей. — И чем же тогда охотники лучше гэбни?
Сложив руки на груди, Ада напряжённо воззрилась на Якуба в ожидании ответа.