Э, Гера, друг дорогой, засиделся ты в своём вылизанном офисе. Забыл? Это тебе не Екатеринбург. Твой домен — за полторы тысячи километров отсюда, а здесь играют по иным правилам. Чуть дашь слабину — и вцепятся в глотку. Самое время скинуть пиджак и размяться.
И если Екатеринбург — это утвердивший свой статус глава прайда, то Новосибирск как молодой, напористый хищник — жаждет вонзить клыки в любого, кто слабее.* Он не ведает жалости и плевал на любые права, кроме права сильнейшего. Этот город требует жертв — и я начинаю заводиться.
В последний раз таких ментов-беспредельщиков я видел пацаном начальной школы, гостящим на летних каникулах у бабушки. Сидеть на кухне и пить чай под канонаду разборок, доносящихся с улицы из раскрытого окна, — тогда это было нормой для Москвы лихих 90-х. Так жила не только столица — так жила вся страна. Братки делили точки, паля друг в друга из калашей средь бела дня. А потом мелюзга во время прогулок находила палёные стволы закопанными в песочницу на детской площадке.
Помню, как мы с бабушкой несли одну из таких находок в районное отделение милиции. Сдавать как вещдок, могущий пролить свет на одно из нераскрытых преступлений. Дежурный только посмеялся над «сознательными гражданами» — старухой и сопляком-четвероклассником. А потом показал сейф, битком набитый такими вот вещдоками. Стране было не до раскрываемости уголовных дел — лишь бы пожрать нашлось. Если не самому, так хоть семью прокормить.
Я рос в непростое время. И хоть большую часть детства и юности провёл на улицах Германии, именно российские дворы научили меня бить в морду вместо политкорректного и толерантного расшаркивания по-европейски. Бить молча и сильно, до содранных в кровь костяшек.
— Понял, не дурак, — отвечаю борзому менту и начинаю опускаться на колени.
Товарищ не учёл, что из этой позиции удобнее бить под дых или в пах. И я бью. Резко, молча, сильно. Увернуться от выстрела, перехватить руку с оружием и выстрелить ему в ногу. Желательно в колено. Чтобы поубавить пыл преследования. Я мог бы просто уйти, пользуясь преимуществом мотоцикла. Но не сумел отказать себе в удовольствии оставить господам небольшой сувенир на память.