— Твою мать! — взвилась Ада, завидев кровь. — Ты решил сегодня нигде живого места на себе не оставить?! Давай помогу.
Пока занимались перевязкой, было не до разговоров. К беседе Ада вернулась лишь тогда, когда удостоверилась в том, что бинт прочно закреплён и кровь удалось унять.
— А я всегда говорила, что самый страшный монстр — это homo sapiens. И страшен он тем, что способен убивать не ради пропитания и выживания, как делает зверь в дикой природе, а просто для забавы или потому, что кто-то не похож на него цветом кожи, разрезом глаз или мировоззрением.
Пока они с Денисом ковырялись с дезинфекцией, отброшенная сигарета успела истлеть, но новую Ада зажигать не стала, переключившись на уничтожение спиртных запасов.
— К тому же, мы имеем дело с военными, людьми, специально обученными убивать. Имеющими для этого всю необходимую экипировку и оружие. На оборонку и иже с ней в нашей стране госбюджета никогда не жалели, ты и сам знаешь. И все эти факты в ближайшей перспективе грозят вылиться в один, но весьма неприятный — в разы больше потерь среди Инаких…
А дальше от собеседника последовал вопрос, который — к гадалке не ходи — должен был последовать:
— Есть информация, откуда у этого зайца “уши” растут. Что или кто послужило катализатором событий?
— Уши растут из той самой ночи, когда Сергею напару с Мцеславским удумалось вломиться в штаб ФСБ с шашкой наголо… Полагаю, это и послужило катализатором всего того, что мы имеем сейчас.
Меченая вздохнула, покачав головой.
— Мне Володя Волков рассказал. Если кратко, то дело было так: приходил к нему недавно оборотень, в качестве клиента. Никола Крамской зовут. Искал мудака одного стрёмного. Якобы тот был причастен к взрыву в музее и уничтожению мумии их прародительницы. Ну Володя ему оказал услугу в обычном порядке, пометил на карте место, куда его магический маятник указывал — краснообской администрации. А Крамской, видимо, ничтоже сумняшеся решил с наскоку того парня взять и проник в здание. Там в подвале находится какой-то секретный отдел чекистов, такой, что его не светят нигде. Походу занимается вопросами проявления сверхъестественной активности. С тех пор Николу не видели. А позже Сергей решил его вызволить и позвал на подмогу Адама. Вызволили, блядь. Под монастырь всю Изнанку подвели.
От переполнявшего её чувства негодующего бессилия Ада залпом осушила остатки вина в бокале и взялась за откупорку второй бутылки. Надо было чем-то занять руки.
— Словом, сейчас имеем мы удручающую картину: фэбсы — на чрезвычайном положении и того гляди введут в городе комендантский час с патрулированием. Ещё одна маленькая искра — и, думаю, введут. А заодно и подкрепления из других регионов подтянут. В общем-то, на их месте я бы тоже была на взводе. Если раньше случалось там несколько убийств в месяц по-тихому — это они ещё терпели. Ну, город миллионник всё-таки. Допустимая погрешность. А тут прикинь, вламываются прямиком к тебе двое кадров один другого краше: здоровенный волк — с когтями-зубами, и все прочие красоты при нём — с ним мужик из Ада, и коленца начинают выделывать! Короче, положили они там прилично народу, видать, среди их сотрудников. И до кучи ошейник на Крамском сдетонировал. И пленника не спасли, и осиное гнездо разворошили. Естественно чекисты охерели от такой импровизации и кинулись гайки закручивать… — удручённо закончила девушка свой рассказ.
Налив в бокал новую порцию вина и молчаливым жестом предложив Якубу, добавила уже спокойней:
— Адам Мцеславский… Ты его, вроде, на аукционе видел. Он восставший. Понимаешь, чем дело грозит? Теперь фэбсы не только на оборотней, но и на всех инферналистов особенных собак спустят.
Поскольку официальных представителей Преисподней в Новосибирске можно было пересчитать с помощью одного пальца на руке, вывод для Богословской представлялся и вовсе неутешительным.
Она не стала комментировать рассуждения охотника про «переезд» — всё и так было понятно без слов: он бежал от себя самого.