Я слушаю сбивчивый рассказ Сергея, не желая - но при этом стараясь - вникать в него. Картинка никак не складывается в моей голове. Убийства? ФСБ? Крамской - кто это вообще? Оборотень, видимо... Ошейник... Взрыв...
Я ничего не понимаю. Вернее, понимаю одно - Сергею больно. Больно и страшно. Вчера он совершил что-то... ужасное. Его руки в крови - даже не по локоть, а целиком и полностью. До самого сердца. И это Прошлое. То самое Прошлое, которое уж точно не изменить.
— Ты... — говорю я, не зная, как закончить эту фразу.
...не виноват?
Есть правда, от которой не отвертишься. Сергей - монстр. Убийца. Можно утверждать, что это не он, это Зверь внутри него, это полнолуние сводит его с ума, но правда-то совсем в другом. Он использует этого Зверя. Наверное, как и Зверь использует его. Он оправдывает себя этим Зверем. Как вчера, у Масонов, когда он прикрылся человеком как щитом. Это правда, на которую нельзя закрыть... глаза.
— Ты... - сглатываю я собственный страх, но всё ещё не знаю, как закончить фразу.
...сделал всё, что мог?
Есть правда, от которой не отвертишься. Я знала, кто он. Знала, но всё равно сделала свой выбор. Боюсь ли я его? Да. Конечно. Тот рациональный, очень разумный страх, который заставляет обходить стороной монстров, которые себя не контролируют. Но я знала всё это. Знала и приняла это.
— Ты... - шепчу я, чувствуя, что с трудом сдерживаю собственные слёзы.
...ведь хотел как лучше?
Есть правда, от которой не отвертишься. Наши намерения это одно, но вот последствия наших поступков - истинное мерило, по которому судят нас другие. Вот только мы не боги, чтобы знать, к чему всё приведёт. И если страх провала и ошибки так велик, то лучше всего не делать ничего... А это... Бездействие ещё хуже, чем ошибка.
Я не буду лгать себе. Мне хочется оттолкнуть его. После осознания того, что вчера он убил людей - возможно, десятки людей! - мне хочется оттолкнуть его и убежать (хотя убежишь ли от Зверя в лесу?). Но я не пойду на поводу этого желания. Потому что...
...потому что верю, что, пусть он и проигрывает битву со Зверем, с кровавой тьмой внутри него, у Сергея ещё есть шансы победить. А если я оттолкну его (пусть я беру на себя слишком много!), то он этого шанса лишиться. На прощение. На искупление.
На прощение.
Я ещё крепче сжимаю объятья, позволяя ему выплеснуть свои чувства. Так ему будет легче. Пусть на капельку, но легче. Капля ведь камень точит... Даже могильный камень.
— Ты... не один. Мы справимся с этим. Вместе.