Ариадна и не думала возражать. А если бы и захотела, то не смогла. Владимир будто нажал на ней невидимую кнопку с надписью «power off» — и тело перестало подчиняться здравому рассудку и слушаться. Девушка превратилась в кусочек воска под тёплыми пальцами скульптора — мягко подаваясь навстречу, чутко отвечая на эти прикосновения.
Ада не могла похвастаться ни обширными знаниями, ни тем более богатым опытом в такой области, как отношения мужчины и женщины, но сейчас всё было ясно без слов, на каком-то глубинном, интуитивном уровне, самой природой заложенном в каждом живом существе. Так выглядело мужское желание, и Владимир её хотел. Это что, сон?..
Мальчики никогда не смотрели в её сторону. Ада ещё со школы привыкла к этому обидному, унизительному для самооценки факту — привыкла и смирилась. Вырвала из души всякую надежду стать нормальной и распрощалась с ней, как хирург удаляет воспалившийся аппендикс. Чтобы остальной организм мог жить. Без нужного органа, худо-бедно, но всё же существовать.
А теперь... Мужчина — любимый втайне мужчина — прямо сейчас признаётся ей в своём влечении. Она, «белая ворона» Ада, может кому-то нравиться и привлекать, она желанна, её принимают такой, какая она есть. Неожиданно. Удивительно. Невероятно. Ада не знала, откуда к ней пришло это знание — абсолютная уверенность в нём — она просто ощущала. По прикосновениям чародея, по поцелуям, по взгляду и голосу...
Голос. Да, Владимир ей что-то говорил. Что же он сказал... Ада уловила только интонацию — ласковую, заботливую, любящую. Слова чародея, содержание и смысл фразы, совершенно ускользнули от сознания, не осели осадком на фильтре рацио. Разум сейчас спал — его вечная противница, сенсорика, взяла бразды правления. А она была истинной женщиной, пробуждая женственную природу и в своей неумелой дочери.
— Володя... — прошептала Ада, скользнув губами по краю его уха.
Тёплое дыхание, щекочущее шею... Покалывающая тонкую, чувствительную кожу щетина... Желание прокатывалось по телу волнами мурашек, с каждым новым приливом грозя утянуть и закружить её в своём водороте. Ада негромко застонала и выгнулась, прижавшись теснее и подставляясь под поцелуи, становящиеся всё более настойчивыми. Её руки бесконтрольно скользили вверх и вниз по спине мужчины, то гладили, закапываясь в волосы, то впивались в плечи от особенно сокровенных прикосновений, то пробирались под свитер, лаская и царапая...
«Пятница... Свобода... Если всё получится...»
Первым «проснулось» и среагировало тело. Как схватывается тёплый воск, стоит прохладному дуновению коснуться его поверхности — так и тело девушки замерло и «застыло». Ада не понимала, почему напряглись руки, готовые обороняться. Почему вся она, только мгновение назад расслабленная и разгорячённая близостью, вдруг съёжилась и напружинилась, словно дикая кошка, загнанная в угол.
«Опасность! Опасность!» — вопило подсознание, а сознание металось, судорожно пытаясь понять причину тревоги и где же затаилась эта смертельная угроза.
— Пятница?.. — растерянно переспросила Ада. — Что получится?..
Она не видела — не могла видеть — как в её чистых голубых глазах, вопросительно устремлённых сейчас на Владимира, на миг промелькнула чёрная тень. Спряталась в уголке, затаилась боязливо и выжидающе. И сами глаза будто стали темнее, сделались синими. Как вечерние сумерки на пороге ночи. Как неизведанные глубины океана. Как иссиня-чёрные крылья Великого Герцога.