Музыкальное сопровождение для атмосферности: ссылкаИюнь 2011-го,
г. Новосибирск, двор дома АриадныВсю последнюю неделю шёл проливной дождь. В низинах легли туманы, мягким дымчатым ковром стелились по лесным полянам и парковым газонам, приглушая механистичные звуки мегаполиса. И шёпоты Вселенной в этом плотном воздухе, будто сотканном из мириад частиц влаги, стали слышнее.
Астарот стоял посреди двора дома Ариадны — высокая фигура в чёрном длинном плаще — и творил.
Сегодня покровитель пребывал в созидательном настроении, и его теоретическая лекция совмещалась с практикой, облечённая в форму сократического диалога.* Ада больше всего любила такие беседы.
Где-то вдали отсюда, в самом центре большого города, большие тяжёлые капли летели с неба, разбиваясь мелкими брызгами при ударе об асфальт, крыши домов, капоты припаркованных у обочин машин да зонты тех редких прохожих, которым за каким-то чёртом не сиделось по домам в такую непогоду.
Но во дворе дома одной отшельницы, живущей на границе с Ботаническим садом, на маленьком клочке земли, где сейчас виднелись две стоящие рядом фигуры, не упало ни одной капли. Все они кружились сейчас в воздухе, в паре метров над землёй, водя хороводы, сплетаясь в причудливые узоры. Современные художники рисуют картины песком. Астарот рисовал струями дождевой воды.
Вот пространство заволокло туманом, и на его фоне капли сложились в буквы, выстроились в одну строчку, зависнув на уровне глаз Ады.
— «Nil sub sole novum», — вслух прочла девушка.
— «Нет ничего нового под солнцем», — перевёл Астарот с латыни. — Книга Экклезиаста, глава первая, стих девятый. Смысл этого изречения в том, что человек не в силах придумать ничего нового. Что бы человек ни делал, всё происходящее с ним — не исключительное явление (как ему иногда кажется), а уже было до него и повторится после.
Ада скептически поджала губы. Хоть выражение и было библейским, но оно ей не понравилось.
— А Вы тоже так считаете, Повелитель? — спросила она, переведя взгляд с букв на собеседника.
Астарот снисходительно улыбнулся.
— «Pulchra res homo est, si homo est», — ответил он на вопрос ученицы ещё одним изречением древних. — «Человек прекрасен, если он человек». Это из трагедии «Антигона» за авторством Софокла.
Ада с интересом слушала, не решаясь прерывать лектора и ожидая продолжения. И действительно, Астарот снизошёл до пространного пояснения:
— Я считаю, что если Создатель придерживается подобного невысокого мнения о человеке — любимом творении его собственных рук — то это многое говорит прежде всего о самом Создателе. И характеризует Его не лучшим образом.
Улыбка демона стала лукавой, скептической.
— Так что если бы я думал так же, то до сих пор пребывал бы в Райских садах в чине Серафима. Как и было когда-то, несколько тысяч лет назад.
Он осторожно подул на застывшие в виде букв дождевые капли — и они, превратившись в замёрзшие кристаллы, со звоном осыпались ему на ладонь.
— Не стоит отказывать людям в уникальности. Много есть чудес на свете. Человек — их всех чудесней. В нём таятся великие силы, и он способен на удивительные поступки, выходящие за рамки шаблонности и стереотипов. Не все таковы, да. Но на моей памяти встречались исключительные личности.
С этими словами он устремил на Аду загадочный взгляд и, взяв её за руку, вложил что-то в ладонь.
— Горный хрусталь?! — удивилась девушка, поднеся к глазам прозрачный камень, поблёскивающий гранями в тусклом освещении.
— Древние греки верили, что это превратившиеся в лёд слёзы богов, упавшие с небес и вобравшие в себя их силу. Теперь он твой.
— Как Вы это делаете?
Ещё немного полюбовавшись подарком, Ада подняла на покровителя восторженный взгляд.
— Ты тоже так сможешь в будущем, — улыбнулся он. — А сейчас просто попробуй усилием воли заморозить любую каплю.