И все-таки момент настал. Битва насмерть меня все-таки настигла, хоть противник и не Провод. Не знаю, на счастье то или на горе... Одно эти случаи объединяет. Мне не жаль. Я прав, и это придает мне решимости, столь необходимой, когда многие разделяют твою точку зрения - но никто не выходит и не встает рядом. Может, поэтому мне и сложно любить оборотней. На пути кровавой мести они все едины, а в междоусобице поддержать друг друга боятся, в отличие от тех же людей.
Мне неизвестно, на что способен Уваров. Я мало кого видел из оборотней-Волков, а в битве с древней вампиршей нынешний вожак не участвовал. Потому, взглянув противнику в глаза, я взялся за горловину свитера. Обернусь. Луна почти полная, и воздух на поляне трещит от напряжения. Я смогу. Якуб говорил мне, что для своих лет волчья ипостась у меня очень сильная и крупная. Если и умру, так за то, чтобы не проливать лишней и наверняка невинной крови - какая тогда разница, каково будет обличье? В форме Волка у меня больше шансов, пусть все и восстает внутри, пусть и крепнет в душе неудержимый страх перед полнолунием, диким забвением - и болью, морем боли. Сердцем я не хочу, умоляю себя не оборачиваться, однако разумом готов.
Выходи. Ты свободен.
И Зверь не отзывается. Я замер на мгновение, задержав пальцы на грубой вязке. Ну же, давай, я выпускаю тебя! Где же ты? И в ответ внутренности скручивает такой болью, что я подавился воздухом. Не выходит. Не знаю, не понимаю, почему! Может, я слишком глубоко загнал Зверя, чтобы так просто выпустить. Может, причиной тому мой страх, иррациональный, безумный страх испытать все прелести обращения не в полнолуние. Не знаю, отчего, но Зверь не может вырваться. Его рев отражается от стенок черепа, круша вместо костей мысли, вместо звериной ловкости и скорости награждая сводящей с ума мигренью. Псина трусливая, ты понимаешь, что мы сдохнем вместе?! Впервые я зову тебя, а не прогоняю! Зверь рычит и оставляет меня напротив обернувшегося Уварова. Одного. С пульсирующей в голове болью вместо прилива сил.
Эта борьба заняла всего пару мгновений. Со стороны могло бы показаться, что я просто поправил свитер перед сложной схваткой, разве что Якуб бы понял, что со мной происходит. По глазам. Но его нет здесь. И это хорошо.
- Защити меня, - хрипло произнес я, чуть ударив себя кулаком по груди. Свитер, сверкнув в свете луны, отозвался тихим кольчужным звоном. С негромким щелчком раздвинулась рукоять топора, и вот я готов к битве.
К битве насмерть. К битве, в которой я всегда буду одинок.