Могилевич встал за полчаса до подъема. Спал-то он хорошо, как всегда почти. Однако на душе было паршиво - его не покидало ощущение, что кто-то пытается его утопить в чане как минимум с дерьмом. Или, того хуже, в извести. Все было как не у людей. Если проводить милицейскую операцию - то проводить ее по-человечески. А тут...
Поэтому придется работать за всех. Одному. С автоматом все было просто: нацепил подствольный, прикрепил магазин - и айда. А одеваться было тоже не фиг сложно, но было лень. Однако ничего не поделаешь, 10 минут - и в зеркало уже смотрит зачуханный старший лейтенант, в котором человеческий вид выдавала только привычная выправка и АПС за поясом. Зачуханный - потому что "дубку" был уже четвертый год, он был основательно застиран, местами была пара дырок, на рукавах были следы от шевронов. Старший лейтенант - потому что "дубок" был выдан комвзвода УРСН Могилевичу еще в 88-м году, да так и не возвращен. А менять звезды было лень, да как-то и не нужно.
На груди же висел небольшой кусок металла, в котором только посвященный человек мог бы различить осколок гранаты РГ-42. Могилевич, как и многие сотрудники, по аналогии со спортсменами и подобным людом, были суеверны в различных мелочах. В старой форме, которой бы некоторые и побрезговали, Виктор был на всех боевых с момента выдачи - и всегда была удача. Ну а осколок - тот, который должен был его убить, теперь висит в безопасности на шее. Хотя и был вытащен из ботинка.
А такой же "чаморный" бушлат вкупе с небритым лицом и взлохмаченными волосами делали из Могилевича максимум дембеля железнодорожного батальона, чем майора союзной конторы. Ну и заодно скрывала "Пояса", которые пока еще лежали неснаряженными на кровати. Бронежилет же и так был не виден под кителем. А вообще снаряжение было небольшим - автомат с одним б/к и подствольником, ВОГи в "поясе", гранаты в подсумках, вместо РОПов в подвесках нож и рация на защелке, пистолет на спине и искатель на ремне. Это было немного, учитывая, что Могилевич брал с собой и чемодан "юного моджахеда".
За минуту до официального подъема Виктор вышел одетым, обвешенный снарягой, автоматом и чемоданом из своего номера и заорал как минимум на весь этаж:
- Группа, подъём!!! Становись для следования на плац, форма одежды номер четыре!!!
И стал стучать прикладом по дверям.
Внизу уже ждали неместные аборигены. Мандельштам в туристском прикиде с автоматом походил на гордое дитя Кавказа, только без бороды. Стрелял, наверное, так же. Кивнул им головой и пошел на выход, где уже ждал транспорт. Всю снарягу (вкупе со специально оставленным Рулем ПКМом) закинул в Ниву, в которой приехал - ключи от нее предусмотрительно оставил у себя. В одном из ЗиЛов была заказанное им снаряжение, при этом даже форму запихнули в ящик из-под патронов. Проверил один из карабинов - даже гранаты, черти, правильно вложили. Какие исполнительные ребята, как мило. Кратко удовлетворившись увиденным, он вернулся в зал и, по сбору вроде бы всех, начал давать вводную, спросонья сжимаясь от холода даже в бушлате:
- Доброе утро, страна. Значит, так. Порядок движения: первая - Нива, в ней Гудвин, Снегурочка, со мной. Руль - в зилок со снарягой, идешь в центре. Остальные - в другом ЗиЛе, замыкающими. Между всеми машинами связь на рациях, волна - четыреста тридцать три с половиной. Табельное оружие держать под рукой к бою, с остальным разберемся позднее. Сейчас заканчиваем мытье-бритье и грузимся, через пять минут выезжаем.
И уже много позже, когда из лобового стекла пропал побитый дорожный знак с названием города, километрами до него и стрелочкой, спросил у пассажиров:
- Ну так что, сразу на ту станцию едем?