- Ага, получат. Так получат... мы им там... мехом внутрь... - рассеянно пробормотал Могилевич, почти не слушая, чего там говорит подчиненный. Чего они получат, чего они им там и чего мехом внутрь - Виктор промолчал, потому что на самом деле получал себе там мехом внутрь сам лейтенант Могилевич по пять раз в месяц, стоя в кабинете командира саперной роты. КОСР был человек выдающимся (в нем выдавалось все - от рожи до пуза), дослужившимся до пенсии и переведенным с морской пехоты Северного флота. Этот шедевр эволюции под названием "советский офицер" воспитал такое поколение саперов, что они и сейчас могут подорвать Пентагон с помощью мыла и шнурка для ботинок.
Так вот, на самом же деле Могилевич с печальным взглядом наблюдал за восторженным Карповым, внутренним голосом отмечая: "Воистину, чем больше человек - тем легче он впадает в детский восторг от любой фигни. Эх, ля, воин-созидатель..." До этого он уже пронаблюдал, как Карпов потушил задымившую урну и внутренне высказал мнение о сексуальной ориентации и высшем образовании военкома, который призвал эту машину для убийств на службу Родине. А еще замполитов, по привычке. Виктор их одинаково ненавидел, военкомов и замполитов. Первых-то понятно за что, а замполитов просто за сам факт своего существования. Маленькие - а гадят много.
Вернувшись на грешную землю, Виктор так поприкидывал возможное противодействие для этой бесцельной траты металла (даже при езде в автобусе он прикидывал, как будет действовать в случае вспышки справа, цели слева, угона автотранспорта и тэдэ - параноидальные наклонности пропадать явно не собирались, на что каждые полгода красной ручкой отмечал психолог). Поприкидывав, спросил:
- А связь с бойцом внутри как поддерживается? Можно ли связаться там по тому же "Звонку" или, не знаю, "Соколу"?
И, сам впав в детство, спросил:
- Че, и запорёнка, типа, раздавит?