Иногда приходили сны. Нет, он не испытывал чувства вины, его не третировал штатный психолог, все было в норме и показатели психической устойчивости не подвергались сомнению. Но сны. Редко. Но приходили. И тогда Михаил опять бежал по озаренному пламенем пожара аэродрому; падал на гравийку в Чашенце, где, казалось, стреляло каждое окно и каждый чердак; отчаянно молотил по клавишам забрызганной чьей-то кровью портативной ЭВМ; выслеживал организаторов беспорядков в такой милой поначалу толпе...
А еще был запах. Тонкий, еле заметный и трудно уловимый запах. Он искал его в толпе, на встречах с коллегами, на праздниках и в будни. Ни с чем не сравнимый запах женщины. Вера.. И вера в то, что однажды их дорожки пересекутся.
Но он не роптал. Это работа. Давным-давно было сказано, что кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. И следовало бы расширить чеканный афоризм: кто не готов умереть за интересы своей страны - будет умирать за интересы других. Но в сторону философию: в этот кабинет звали не за этим. Он привычно потянул носом и сердце забилось гулко и часто. Это был другой, но запах. Неужели...
- Разрешите войти, товарищ майор!
И быстрый взгляд по сторонам: лица знакомые и новые, и ...
Но сперва работа. Потому он позволил только короткую улыбку Вере, кивок головы всем прочим.
- Вопрос, товарищ майор. А сам отец не мог быть причастен к исчезновению Светы? Ибо ее бегство сильно подпортит, если не загубит полностью карьеру. А так - дочка пропала, но безутешный отец не отправляется на Колыму, Сибирь от снега чистить...