- Приветствуем, воин.
Двери фургона медленно распахиваются, давая тусклому солнечному свету пасть на выеденный ржавчиной и разбитый грузами и ногами пол. Ястреб уже и без того слишком долго провёл внутри тесного, и Крылья не расправить толком, грузовика. Накапливающееся раздражение сможет ли растаять и испариться на столь тусклом солнце? Глупость, нужно больше.
И Пикирующий Ястреб одним коротким и резким скачком спрыгивает наружу.
Люди вокруг не шарахаются в стороны, не отшатываются, не закрывают лица руками - перья-лезвия могли бы пройти сквозь их плоть за последний удар их глупых сердец... но они неподвижны. Сердца? Может и они тоже.
- Прошу, следуй за нами.
Голос встречающего холоден, но почтителен. Лицо его ничем не выделяется среди лиц прочих. Исполнители. Слуги таинственной Организации, волей провидцев ставшей союзником Эльдар на этом мире. Хотя на самом деле они всего лишь Монкх-Кей. Можно почувствовать их страх, он есть, просто забит. Можно понять их горе - тени его на стенах домов вокруг. Можно увидеть их боль в момент когда они не заняты делом. Монкх-Кей. Низшая раса. Презренный враг Биэль-Тан.
Согласен ли с этим Ястреб, что видит он, каких цветов мир для него? Пора брать бразды самоконтроля в свои руки... раздражение разгулялось.
Воин Аспекта и его сопровождающие, трое неизвестных и в общем-то столь же неизвестный водитель - проходят через узкий переулок возле оживленной дороги. Гул машин, спешащих куда-то бурным потоком, остается за спиной. Собственный транспорт повстанцев практически полностью перегораживает горловину-вход в лабиринт, но разве препятствие это для вольного раскинуть крылья по малейшему взгляду вверх?
Они словно читают мысли. Скрип двери, сосредоточенно оглядывается назад лидер группы проводников, жест приглашения. Внутрь, в дом-шестиэтажку, вновь добровольно шагать в клетку, маршировать по прутьям, ждать момента. Эта планета заслуживает того, чтобы стереть с её лица все замкнутые помещения. Ничто не ранит больнее глумящегося окна. Ничто не должно владеть небом.
Пыльный холл с дряхлым диваном в углу, маленькая коробка телевизора на стойке напротив, провода обрезаны. Коридоры сходятся углом, вдоль каждого по ряду дверей, но заговорщикам не туда. Исполнитель ведет свой отряд наверх по скрипящей лестнице. Этот дом знавал времена деревянных материалов...
Второй этаж, третий, четвертый - с каждым пролётом чище на душе, легче дышать. Наконец - последняя возня у запертого на замок люка на крышу, и Ястреб на рывок ближе к небу.
- Отсюда будет понятней.
Монкх-Кей обращает на себя внимание негромким щелчком. Воину непростительно игнорировать такие, и приходится обернуться. Убедившись в достижении желаемого эффекта, Исполнитель подносит к своим серым глазам раздвинутый в рабочее положение бинокль и начинает инструктаж:
- Мы собрали в этом районе полсотни бойцов. Автоганы, гранаты, пара начиненных взрывчаткой машин. Три миномёта в том переулке (*палец указывает на место), еще два вон в том (*смещается вбок). Мин на каждый с десяток будет. Вон те дома, что ближе к Линии, мы планируем спалить. Старая застройка, запылает враз, а паника нам только на руку. Тебе будет твой дым, воин. Надеюсь, он поможет добраться до ворот...
Затягивающееся молчание, которое интуитивно понятно каждому, кто посмотрит на рукотворный рубеж вдали. Линия Допуска. Граница, разделяющая простых и особенных, бедных и богатых, ведомых и ведущих. Высоченная, в несколько десятков метров стена, гладкое полотно которой усеяно шипами, антеннами и стволами турелей в аккуратных выступах-зубцах. На фронте длиной в полкилометра таких турелей всего четыре. Если не считать ворот, главной цели повстанцев на сегодня. Высотой почти дотягивающее до жилых шестиэтажек напротив, это угловатое здание с гордыми флагами Адептус Арбитрес на крыше угрюмо распахнуло пасть проезда, в которую ведет свой путь автострада, как раз та, от которой свернул в этот переулок грузовик Ястреба.
- У турелей есть мертвая зона, как раз в районе ворот и перед ними. Наш выбор - атака, в перестрелке нас перемелят в течении пяти-десяти минут.
Сухо говорит, сухо и твёрдо. Как будто точно знает, но и не сожалеет по этому поводу. Нельзя так - сделаем иначе!
- Атака и захват ворот и башни над ними. Мы снизу, ты сверху. Мы начнем, привлечем внимание. Ты... спикируешь.
Тень улыбки показалась? Просто искаженные затягивающейся речью непривычные к такому губы? Этим Монкх-Кеям известны Аспекты Кхайнэ, по крайней мере названия точно. Если бы было доказательство пренебрежению и презрению... Но инструктаж продолжается дальше в том же спокойном стиле:
- Внутри несколько десятков арбитров, мы точно не знаем. Вооружены и готовы к нападению, это у них постоянно так. Впрочем, какая-то часть наверняка занята в мониторинге аппаратуры и досмотре проезжающего внутрь Центра автотранспорта. Мы задействуем машины-бомбы, чтобы нанести первый удар, хотя скорее всего они обнаружат опасность заранее. Это не главная ставка, просто отвлекающий манёвр...
Забавно, Ультир и его команда - сами по себе большой отвлекающий манёвр, манёвр третий, как сказал Организатор. Именно Ультир здесь должен создать такие условия, что облегчат задачу соратникам-Эльдар там, внутри Центра.
...И еще слишком уж явно читается в устах Исполнителя, кого именно он считает главной ставкой.
- Думаю, дождемся дымов, а там уже и пустим машины. Следом вступим в перестрелку, на деле накапливаясь в тех двух домах. Угловые зоны поджигать не будем, времени собрать силы хватит. Оттуда один хороший рывок до башни, но это расстояние нам не преодолеть, если внутри все будут живы. Видишь, сколько там бойниц? Уверен, три-четыре станковых болтера и пара ракетниц у арбитров найдется.
Исполнитель вздыхает, наконец-то отрывая бинокль от глаз. Короткий миг, в котором есть его выдох и его неуверенность, его воспитанный страх перед арбитрами и его жажда мести. Он поворачивается к Ястребу уже прежним. Кто-то сбоку подаёт ему автоган.
- Приступим? Захват башни - лишь начало. Нам надо будет продержаться как можно дольше, убедить власти, что мы не просто налётчики, что мы держим коридор для кого-то, спешащего бежать из Центра. Сюда будут стянуты все. Думаю, до второй атаки. Дальше сами. И небо твоё.
...Надолго ли?