Монкх-Кей вслушиваются в слова высокородной Эльдар. Вслушиваются настолько внимательно, что даже постепенно упускают сам факт того, что говорящая - явно не-человек, как они сами только что подозревали. Да, красноречие Тойлл оттянуло момент признания еще на какой-то отрезок времени, но сколько можно будет играть в прятки в чаще слов? Каких глубин может достичь человеческое подозрение?
Сейчас и проницательный логик-Лир, и хоть и наивная но чувствующая кривь Лия, и даже нюх на опасности выработавшие скамы - Клетчец и Джоуни - все слушают Чиракинан и невольно склоняют головы в задумчивом согласии. Ненависть к Губительным Силам сильна в каждом Имперце, пусть даже на таких мирах как Альберагд-I страх перед ними зачастую оказывается сильнее...
- Великий Омнисия всегда велел не терпеть скверну Хаоса, она противна Его священному порядочному существу... А я остался верен Ему, я же остался, я же мечтал увидеть древний город...
Бормочет Лир Фрэймс, его взор потухает, он словно переходит в какое-то иное состояние. Думает. Смотрит рассеянно в окно - на далекие громады небоскребов Центра.
- Я р-раб-ботала в Тузе, но больше было негде, работу найти т-так тяжело, а я... я не хотела обратно на мануфакторию... и сейчас не хочу. Не могу... Мне... мне некуда идти. "Черви" уничтожили всё. А вы уничтожили их. И я тоже их уничтожала. С вами. Я смогла, я же см-могла? Возьмите меня к себе, я м-могу, я что-ниб-будь могу, я же помогла вам...?
Слабый и даже искаженный немного голос Лии Риддис часто прерывается, а под конец маленькой искренней речи и вовсе надламывается, и многого стоит маленькой Монкх-Кей не разрыдаться в кругу сильных. На девушку тяжело смотреть. Упадок сил давит её к полу, бледность, шрам на щеке, большой и рваный - ломает внешность и голос. Но не непонятную для Эльдар волю к сопротивлению чему-то. Жизни? Для людей из социального слоя этой экс-служанки остановиться на месте, перестать идти вперед, перестать трудиться, крутиться - означает верную погибель. В её столь юные годы она уже слишком хорошо знает, что такое безысходность. Её полный надежд упрямый взгляд - просто привычка выживать? А усиленно заталкиваемые в уголки глаз слезы - боязнь оказаться никчемной?
- Мы тут пошурукали... В общем... мы скамы честные, с отморозками-хаоситами, прости-Господи, никогда не якшались, и в Церкви бывали, да... Работаем за деньги обычно. Привыкли. Но теперь же все по-другому, мы понимаем. Сдавать гадам Альберагд никому не по душе, раз уж все так плохо. Но вы-то нам сколько что предложить можете? Жить-то как-то надо, да хоть бы как-нибудь! А у нас ремесло одно, иному не научились.
Спокойный голос седого Клетчеца Макгрегора. Его знакомый коллега стоит сбоку и отчаянно потеет, как будто бы ему напротив хотелось бы поскорей уйти отсюда и он бы даже согласился доплатить за это сам. Видно, что в этой паре решающее слово у Клетчеца, хотя в отличии от него Джоуни Глид смотрит на Эльдар... с какой-то особенной опаской. Догадлив...
- Мне деньги ни к чему!
Это очнулся Лир. Поворачивает голову на Чиракинан, взмахивает своими обрубками-разъемами вместо рук, убедительно просит:
- Мне нужно восстановить своё имя, свой номер! Да, я был ренегадом, хоть не по своей воле, да, я уже наверно проклят и забыт. Но если мой вклад, моя служба - сыграют роль, если мы спасем древний город - это оценят! Мы должны попытаться, я должен! Санта-Иллиде нельзя попасть в руки служителей Бездны!
Остальные Эльдар не спешат вмешиваться в ход переговоров, словно инстинктивно уступая место профессионалу. Разве что Ллановар присел на круглом столе, скрестив ноги, смотрит с усмешкой на оттого пуще прежнего исходящего потом толстяка-Глида, барабанит пальцами по снятому шлему.
Ястреб уединяется в углу, принимается Петь, Петь отчаянно и горько, ментально оплакивая свои изломанные Крылья. Дракон в сторонке тихо общается с Глаусом, Монкх-Кей явно взволнован, но отвечает не задумываясь, видно, что стремится помочь.
А спокойный как всегда Омрэан стоит на страже, и знание это словно успокаивает его соратников. Чёрно-белый монолит не сдвинуть с места, даже пользуясь его усталостью после миссии, даже во время его восстанавливающего пси-кость транса.
Широкое окно же дает Жнецу хорошую панораму - двор логистического узла. С течением времени он постепенно заполняется машинами. Большими грузовиками, открытыми, закрытыми, вытянутыми, короткими - всё это рычащее, фыркающее и одинаково механически безликое разнообразие странным образом выстраивается в относительный порядок, по классу, размеру, графику. Белые линии-секции-стрелки на асфальте площадки служат водителям своеобразными путеводителями, и работа постепенно налаживается в некое подобие пугающей гармонии. Впрочем, Жнец замечает и любопытную деталь - примерно раз в минут 20-25 машин на площадке скапливается столько, что образуется очередь на подземные въезды, очередь, которая рассасывается лишь спустя десять или около того минут. Интересно, что за это время машины становятся так плотно, что образуют собой целый лабиринт, в котором знающий направление ловкий пешеход может пройти неуслышанным(рев моторов) и незамеченным(кабины этих здоровяков установлены слишком высоко чтобы водители видели проходящего перед капотом пешехода).
В остальном же позиция Эльдар неутешительна - домик на отшибе логистического узла выглядит довольно хрупким, открытым всем ветрам и, главное, не до конца разведанным. Что делать, если сейчас вдруг кто-то поднимется сюда на лифте или пройдет по краям площадки? Не очень безопасное Убежище выделили им союзники...