Шагать неожиданно трудно, мир словно расплывается перед глазами, а ноги отказываются держать внезапно потяжелевшее тело. Мир плывет вокруг, и только упрямая воля лидера вынуждает Эларика передвигать ноги, опираясь на подставленное плечо, впитывая нежданно появившиеся крохи сил - вперед, нельзя опоздать. Казалось, не будь Айлена, не будь довлеющей над ним ответственности за другого, Эларик давно бы упал без сознания. Но нельзя, нужно идти вперед.. Казалось, они шли до задней двери транспорта не меньше часа, несколько раз он терял мир, проваливаясь в черноту. На самом деле прошло не больше полуминуты с момента как две темных тени поднялись, и двинулись к машине, где водитель уже начал прогревать двигатель перед выездом. В последнюю секунду двое успели забраться под закрывающую кузов ткань, прежде чем водитель притянул ее к стенкам, запечатывая вход. Мягкие картонки, устилающие пол, темнота, покой.. державший тело в повиновении разум бесстрастно разрешает: "падай". И тело падает, словно нити контроля перерезаны, и кукла предоставлена самой себе, лежать в ларце до поры... Разум проваливается в темноту забытья..
Но нет. Почуявший слабину в танце теней, вялость их движений, пламя вновь полыхает в темноту под молчаливыми небесами, гудит, вырываясь на волю. Не стой на пути ярости, или исчезнешь в ее жарком пламени. В глубине костра огненные сполохи рождают картины..
Огонь, становящийся пламенем солнца. Пламенем солнца, над которым не прянет вверх сокол Эльданеша.
Нам так часто кажется, что рассвет - время освобождения. Что стоит лишь пережить ночь - и все обойдется.
Глупая детская надежда.
Будущий экзарх не страдал этой надеждой, видя неизбежное. Он ожидал начала боя, зная, что этот бой будет последним. Что только отдав все до конца, жизнь свою и своих воинов, он сможет дать Поющим время окончить Творение.
Ожидание. Ожидание момента, когда можно будет выпустить вперед поющую смерть. Последний раз услышать ее песню в шелесте тысяч лезвий. Последний раз... Еще немного. Еще мгновение. Сейчас!
"Свободу ненависти! Волю ярости!" - звучит первая в отряде команда. Его команда - пусть он и не был еще экзархом. Пусть он был лишь одним из братьев - вслушавшись в нити, по которым движется солнечный луч судьбы, не умениеями Видящего, но лишь интуицией воина, он выбрал единственно верный момент.
Стрекот катапульт мстителей, нити множества белоснежных звезд, протянувшихся от крошечного отряда к войску противника. Отблеск солнца, в этот,единственно правильный момент отразившегося от трех десятков нитей, сплетенных умелыми воинами в единый поток смерти. Отблеск, слепящий зеленокожих, которым кажется, что сами лучи солнца стали смертоносными, вонзаясь в их тела.
Пламя Освобожденное. Самый сладостный миг для воинов их аспекта, миг всемогущества...
Иная картина наложилась на эту - мчась вперед, к вершине холма, словно бы в панике удирая от кровожадных демонов Жаждущей, Эларик чувствует. Чувствует тот же самый миг, который приближается, - и настает, когда внизу на склоне, за спинами демонов, воздух раскрывается, выпуская тех, кто не боялись потеряться на неведомых тропах, спеша на помощь собратьям. Собратьям, которым Эларик, носитель камня души погибшего экзарха, в этот же самый миг командует остановиться.
Двое встречаются взглядами. Не нужно слов, не нужно даже мыслей - лишь благодарность.
И взметнувшееся до небес пламя ярости, когда "ткачи" вместе с катапультами отряда Эларика плетут единое полотно Очищения, в котором нет места гнусной иномировой мерзости.
- Где твое пламя? - спрашивает призрак-из-прошлого, - Где ярость, уничтожающая жалкие отродья мон-кей, где ненависть, сметающая на своем пути преследователей?
Боль. Боль рвущейся связь со своим оружием, с почти ритуальным оружием аспекта - шурикен-катапультой, продолжением его руки. Боль, которую хотя бы на время мог бы приглушить шурикен-пистолет, в руках Мстителя способный на многое.. на столь многое.. Рука сама помимо воли тянется сжать прохладную рукоять, внести Ясность в наполненный безумием мир..
Нет! Нельзя! - и почти дотянувшись, рука сжимается в кулак, бьет, раз за разом бьет в пустоту, в проклятый мир, в миссию, что спутала простые и честные мысли носящего Пламя в себе. Пламя, что в ярости сжигает своего владельца, воя "Почему?!".
"Но нас же могли обнаружить!"
Пламени не интересна скрытность ходящего в тенях, Пламени не интересно, что по следу шурикен-оружия отряд могут обнаружить. Экзарх Мстителей, чья власть над смертоносными лепестками психокости столь же велика, сколь велика и связь с ними, тоска по ним. Жажда всевластья, которое давал ему неудержимый поток острых лезвий.
Ветер. Свежий ветер, что сдувает пламя, ледяными руками охлаждая обожженное тело горящего-и-не-сгорающего безумца, разметывая угли боли, безжалостно разя в самое сердце:
"Пристало ли воину гоняться за крысами, достойно ли Эльда кровавое безумие последователей хаоса? Пристало ли рожденному высшей расой быть в рабстве у своего оружия?"
"Нет," - шепчет стоящий в центре костра, силясь разорвать приковавшие его путы безумия, - "Нет, истинному воину не к лицу подчиняться страстям мимолетных мгновений. Не сам ли ты, Ворден, ожидал нужного момента, выбирая один лишь истинный, когда пристало выпустить на волю всемогущее пламя? Не сам ли ты ожидал день за днем, пока доблесть носящих Пики, а затем точность скрытных Следопытов уводили врага с пути? В этом мире лишь я, и никто больше, решает, куда направить силу эльдар, силу каждого из своих братьев - и мою собственную.
Ветер гудит в словах пошедшего против своей сути: "Я не позволю пламени решать за меня."
Прости, доблестный воин, если я не подобен тебе больше. Я изменился. Я должен был измениться...