Тойлл ворвалась в номер подобно ночной буре, взбудораженная недавней схваткой и азартом битвы, передавшимся ей от Ллановара. В крови высокородной Эльдар бушевало пламя Кхайне, подхлестнутое бесшабашным подъемом по внутренностям, и это пламя, как лава, запертая в вулкане, рвалось наружу, стремилось выплеснуться в блестящей комбинации финтов разящих клинков - благо, подходящая жертва сама возникла на её пути.
Нет, нельзя уподобляться кровожадным культистам, грубо наслаждающимся своими отвратительными ритуалами, это плохой путь для Аспекта баньши, путь, ведущий в пропасть безумия и ломающий, рвущий душу, отрицающий всё светлое, что заложено в ней.
Чиракинан собрала в кулак свою волю и подавила бессмысленный порыв, направив бушующую энергию битвы в другое русло.
Старик казался не особенно мощным противником, хоть и держался достойно.
Она сдвинула линзы шлема-маски и впилась в сжимающего револьвер Монх-Кея пронзительными глазами, ища малейшие признаки последователей ненавистной богини - но нет, судя по всему это обычный Монх-Кей, просто защищающий своё жилище.
Странно, но следов паники на его лице не было заметно - и тем не менее Тойлл полагала, что стоит попытаться воздействовать на него силой слов и убеждения, не забывая при этом внимательно следить за малейшими оттенками мимики и жестов старика, готовая рассечь его на части в тот самый миг, когда он только помыслит о нападении на неё.
Глаза дочери Эльдар - изумрудно-золотистые, завораживающие, пылающие нездешним пламенем прошедших и будущих битв смотрели на старика из прорезей темной маски, смотрели с гипнотической силой, сминая волю несчастного, превращая его в маленького пушистого кролика, которому и жить-то осталось всего мгновение... и отвести взгляд от них - сияющих, огромных, не моргающих, смотрящих прямо в душу просто невозможно... И мягко журчащий нездешний голос, вливающий слова прямо в сердце:
- Не шуми, я не враг тебе, старик. Оставайся в своей комнате, и тебе ничего не будет угрожать. Я пришла уничтожить поклонников темных сил, проникших сюда, в вашу.., - она медленно подбирала слова, - резиденцию. Ты знаешь что-то о культе смерти, о носящих татуировки? в виде перечеркнутого круга с двумя полулуниями?
Чиракинан избегала изображать пальцами страшный знак, чтобы не призвать злые силы, которые, как известно, выжидают удобного случая, и кроме того, напряженная готовность сразить попытку сопротивления не допускала лишних жестов. Сабля с кинжалом были наготове, а тело Аспекта Баньши наполнено готовностью взвиться в смертельном для старика прыжке и разразиться серией ударов при малейшем признаке угрозы.