Экзарх и этот мон-кей говорили о чём-то, достаточно долго. Омрэан молчал и не смел перебивать из уважения к Экзарху, даже когда в голове мелькала затея вставить какую-нибудь реплику. Да и даже таких ситуация было мало: Жнец был занят дежурным ухаживанием за своим оружием, кропотливой прочисткой корпуса от накопившейся за вчерашнее грязи, столь свойственной всем связанному с мон-кей, проверкой нутра, боезопаса и новополученного оптического кристалла. Процесс долгий, важный и, даже, сугубо личный и интимный. Малейший поворот головы в сторону, секундная потеря внимания - это уже пропущенное пятно, или оставленная без внимания царапинка. Или, что ещё хуже, не вернувшаяся на своё место деталь.
Когда речь зашла уже о более приземлённых делах, Жнец быстро закончил своё занятие и незаметно возник позади Мон-Кей, уставившись на карту. Практически не двигаясь, примечая особенности застройки и местного "ландшафта", Жнец так и стоял, терпеливо ожидая возможности сказать хотя-бы одну короткую реплику.
-Я расположусь где-нибудь на прилегающих постройках, тут всё рядом достаточно высокое - и, кхм, не далее сотни метров. Это даже не дистанция. Держите Ястреба, или кого-нибудь ещё в состоянии готовности... кхм. В случае чего эвакуация, да и просто прикрытие - пригодится.
Вместе с последними словами в сердце Жнеца, совсем незаметно, буквально на пределе восприятия, что-то тонко кольнуло. Кольнуло о Пике. Не смотря на то, что Омрэан не питал особой любви к этому аспекту, Нок-Ниер со своей мобильностью здесь бы уж точно пригодился.
Омрэан быстро понял, как лучше всего задавить в себе все тени эмоций, имевших несчастие появится в его голове. Шлем-маска аспекта был практически мгновенно изъят из временного места обитания у спинки одного из кресел, быстрое движение рук, и... приятное ощущение воссоединения... с самим собой. Хладнокровие разума, кристалльная чистота мыслей и безмятежность духа. Иначе - смерть. Но не противника, не мон кей, а своя или соратников. Такого допускать нельзя.