Нет солнца, вокруг лишь пыльный свет и надрывный стон сминаемых весом оседающего банка перекрытий, тяжелые и усталые свет и стон, как агония больного раком. Нет ответа единственного на многие тысячи миль вокруг товарища и друга, лишь немая тишина в воксе, грустная красноречивая тишина, что убивает вперед рычащих лезвий цепного меча. Нет надежды, поддержки, удачи - есть лишь холодный расчет, бесстрастным блеском срывающийся с гладких поверхностей гибких пластин чужих доспехов. Они уже рядом.
Златоглазый Монкх-Кей, в презрительном отчаянии бросив пульт, тянется за пазуху достать свою последнюю в жизни гранату. Не успевает, никак не успевает, сначала дернувшись в хрусте ломаемой Пауком руки, затем судорожно распрямившись в хрусте взрезаемой Скорпионом грудной клетки. Цепной меч отыскал дорогу к сердцу, ударив ровно туда, где пробили бронежилет луч мандибластера и лезвие сюрикена. Кровь павшего в бою человека окрапляет победителей, удовлетворяя и Кхайнэ. Сегодня были побеждены два сильных врага Эльдарского рода.
Скорее вниз. Окинув взглядом сильно потрепанный пси-доспех Паука, Скорпион замечает и алые потеки на наручах и предплечье собрата. Да он ранен! Некогда судить о степени ранений, близкий потолок дрожит, готовый вот-вот осесть Эльдар на голову.
Внизу, тем временем, спешно начинается эвакуация, большинство Монкх-Кей слепо внимают призыву Эларика и не особо удивляются появлению чёрного отряда с символикой Равенства на повязках. Кто-то из повстанцев еще слишком слаб от галлюциногенов, кто-то просто стремится сперва спасти жизнь себя и своих от грозящего обрушиться комплекса. Остановившись у входа в восточный коридор, Экзарх, Дракон и Баньши почти одновременно поворачиваются в сторону оплавленного Финиром блока сейфа, тревожные импульсы убывают в сторону медлящих соратников.