Я вжался грудью в руль, пряча капюшон от ветра - не хватало, чтобы он слетел. Выключил поле... О, ужас! Никогда прежде мне не приходилось слышать настолько противные звуки. Для меня полет был и остается тишиной и мельканием бренного мира. Хватило меня на пять минут - потом я снова включил кристалл. Люди, мимо которых я пролетал, с удивлением и немым уважением смотрели на тихую развалюху, несущуюся по городу. Мне же надо было просто догнать тех двоих оборванцев и убить их.
Было бы прекрасно сделать это пикой. Насадить их обоих на поющую сталь, дать душам предков насладиться страданием несчастных людей...
Но тогда я раскрыл бы себя. С нескрываемым удовлетворением, я понял, что работа в одиночку все-таки идет мне на пользу - в самостоятельном принятии решений было особое удовольствие, ничуть не меньшее, чем в беспрекословном выполнении чужих приказов.