Бабуля Рута жевала хлеб и на Эйту поглядывала с одобрением.
— Справная песня, настоящая, — покивала она, принимаясь теперь за снетки.
И действительно, песенка про кукурузу вышла знатная, бабуля даже загрустила: как там в родном Парасе, весь ли урожай собрали без неё? Правильная оказалась песня, стоящая. А когда Мартерран за лютню взялся, аж подпевать принялась. Тихонечко так, чтобы не сбить. И так хорошо, что хоть всю ночь сиди, кабы не погода. Тучи-то не зря хмурились, продырявило их. Пора убирать харчи, да хоть какое-то укрытие соорудить. И тут чудо-чудное, диво-дивное — господин Абу порадовал. Мол, не мучайте колени, даром всё будет. Не совсем даром, конечно, но менестрелю струны перебирать, разве работа? Удовольствие то. Одна беда — заказ у господина Абу вышел уж больно заковыристым. Подвиги воспеть! Какие-такие подвиги, мы тебя знать не знаем, мил не человек, попервой видим? Про себя поворчала Рута, да вслух не сказала. Ещё разгневается сказочный дух, так к дождю ураган нашлёт, с него станется. Вместо того оглядела растерянно бабуля Эйту с Матерраном, господа-то, да странник голосов не подавали, выходит троим бардам и отдуваться за всех. Усмехнулась бабуля, да провела по струнам:
Жил на свете славный джинн по имени Абу.
Его храбрость, ловкость, ум написаны на лбу.
Барды б дружно воспевали подвиги его,
Да к сожаленью не слыхали о них вовсе ничего.
Что же делать? Где же выход? Как теперь нам быть?
Нужно джинну новый подвиг скорее совершить.
А коли Абу захочет, чтоб длинней была баллада,
То прилюдно совершить их с десяток надо.
Материала набралось для бардов чтоб с лихвою,
А вы думали легко славным быть героем?