Тонкие, привычные к музыкальным инструментам, руки скомкали листок бумаги, и метким броском закинули на этот раз за кровать. Больше в чулано-каюте,собственно, мебели не было. Прямо-таки аллегория тщеты всего сущего. Пишешь ли ты стихи на бумаги, или музыку на современных носителях, тебе рано или поздно захочется чтобы кто-то услышал. Или хотя бы прослушал. Сколько не убеждай себя, что не важно ничего, кроме лихорадки, в которой переносишь на экран или там бумагу, уловленные внутренним слухом ритмы... Все равно, к конце концов захочется передать кому-то чувства, вложенные в музыку, стихи картины...
И вот этот самый момент дерьмо попадает в вентилятор, ты сам и твое творчество перестает принадлежать тебе. Безымянному поэту еще хорошо, потому что так и не увиденная реакция может быть какой угодно. У кота Шредингера много обличий.
Кривя губы в циничной улыбке,Тиа выплыла из своего гордо именуемого каютой чуланчика. В перспективе были обычные дорожные развлечения - идиотское видео, дежурные байки ушлого второго механика, треп с учуявшей свободные уши венерианкой, а в буфете флирт с мужиком на протезе вместо правой ноги. Что угодно, только бы заглушить...
Когда Тиа покидала корабль, расправленная бумажка притаилась за тумбочкой. Под стихами была приписка техническим маркером (а чем вообще по бумаге пишут, гусиным пером, что ли?) и дико корявым почерком непривычным к удержанию такого инструмента человека.
Только змеи сбрасывают кожу чтоб душа старела и росла
Мы, увы, со змеями не схожи, мы меняем души, не тела
Кот Шредингера, чтоб его....
Космодром обрушился на все чувства, шумом, запахами, красками, непривычными силуэтами, легкой дезориентацией от слегка непривычной гравитации... Тиа стояла ошеломленная, видя все будто бы в конце короткого, вихрящегося тоннеля,звуки лихорадочно пытались наложиться на картинку. Синекожий длинноносый толстяк - протяжные тона на саксофоне, прозрачный, как сухое белое вино звук для сопровождал кого-то со стрекозиными крыльями, быстрый проигрыш на клавишных для шумной пары землян (и почему-то с хитрым оттенком, контрабанду, что ли, тащат...?), четкие переборы электронной музыки для чиновника. С трудом справившись с собой, Тиа мобилизовала весь отпущенный ей цинизм (плюс пара чатов с человеконенавистниками) и постаралась настроиться. Ведь, по сути дела, что это за место? Это фабрика блуждающих огоньков, обещающая каждому прекрасный приз, дразнящая призрачными возможностями,чтобы выжать досуха, а в конце концов отбирающая даже последнее. Надежду, что хоть где-то в мире все иначе, отношения не подчинены законам бизнеса, лицу а не оборачиваются масками, быт не высасывает силы...
Тиа шагала, усиленно заставляя себя видеть все сквозь призму цинизма, но ее ноги неосознанно подстраивались под ритм неслышимого пульса.
Вот это называется - получите, что заказывали! Миру надоело ворчание, и он расщедрился - вам, девушка, доказательство неизменности бытия! Будто мало таких по клубам крутилось, когда только начинали...Хотя нет, это уже не клубный уровень, это уже начался спуск по наклонной. Чем, интересно, такие вштыриваются? То есть, неинтересно. Совсем. Девушка, которая два с половиной года выживала в шоу-бизнесе, отнюдь не склонна давать себя тащить как овечку. Пока еще на людной улице, надо корректировать ситуацию. Большинство наркотиков, по крайней мере у людей, меняют порог восприятия, так? Тиа чуть "споткнулась", приближаясь к тому, что напоминало орган слуха, и пока он врубался, чего это она пошла на сближение, а не наоборот, выдала вопль на максимально доступной высоте и громкости. По милозвучности и чистоте Тиа было далеко до знаменитой Плава Лагуны, звук здорово напоминал скрежет наскочившей на гвоздь в бревне циркуляркой пилы. По крайней мере, так звукорежиссер описывал ее попытки вокала без правки. Если не поможет - надо выцеливать яй... вторичные половые признаки.