- Мой рост хороший у илитиири. Беон высокая... - парировала не задумываясь темная, привыкшая к разнообразным шпилькам. В самом деле, ее раса не отличалась ни ростом, ни широкой костью, однако против вменяемого ей изящества протестовать как будто не стала. Пришло осознание, что сказанное могло быть комплиментом, а спешное оправдание Заура - не просто болтовней злоумышленника, а голой, чистосердечной правдой.... Нет, здесь все-таки в пору было недоверчиво сощуриться, вцепившись в эти "лживые" глаза, словно ястреб в мышь-альбиноса, но делать этого дроу не стала - многовато тифлингу чести! Вместо этого примирительным тоном девушка промурлыкала нечто вроде "извинения приняты" и проводила отлучившегося Заура взглядом. Сказано это было лишь с одной характерной оговоркой.
- Нет у меня... Принадлежност, - ответила и настырному солнцеликому.
Право, Беон щедро заплатила бы магу, что избавил бы ее от подземного акцента простым щелчком пальцев. Говорить так ужасно неудобно. Повсеместно свои речи перед хозяевами таверн приходилось продумывать заранее (ну кто поверит в прекрасное исполнение барда, если та и два слова не всегда свяжет?). Или пользоваться "репутацией" дроу, корча из себя кокетку, флиртующую с бородатым бонзой... Мрак. Мрак да и только. По-своему "малышки" наподобие Айсис вызывали у темной эльфийки зависть. Доброта, бескорыстность, забота - она не раз становилась свидетельницей того, как все это вместе взятое умудряется открывать двери, невзирая на многие обстоятельства. Но в упор не понимала, почему. Должно быть, это какая-то сопливо-слезливая магия закоренелой девичьей наивности. Или невинности, если возвести в абсолют. Эти ясные, лучистые очи могли соперничать в карамельной дуэли только с ее же застенчивым румянцем. Венцом же стараний прелестницы послужила ее обезоруживающе добрая улыбка. Сладко. До того, что приторно... И вместе с тем это вызывало в душе Беон отклик. Разные, порой противоположные по своей природе чувства, поочередно сменяли друг друга, играя в своеобразную чехарду на просторах воцарившегося смятения. Бескорыстная забота, опека - нравились, согревая сердце, хоть и стали причиной раздумий. Невинность - здесь гораздо сложнее. Глядя на хрупкую внешне компаньонку, Беон вдруг поймала себя на том, что вцепилась бы в нее коготками, если б только была возможность... Не в тело, буквально. В образ. Чистый, непорочный свет, что его пожелала объять и хоть как-нибудь, но испортить. От зависти или же девичьей вредности? Быть может, это просыпалась в ней кровь илитиири?
Последнее не безосновательное предположение вынудило Беон отгонять себя едва ли не метлами, но, по-правде, она испугалась... Возвращение к ненавистным истокам вовсе не рассматривалось эльфийкой, как благо. Это было сродни дезертирству, предательству самой себя. Впрочем, внешне отступница из Подземья сохранила горделивое спокойствие. Лишь задержала свой взор на Айсис немного дольше, чем диктовали приличия. Лаанашия хоть и проделывала почти то же самое, исцеляя пострадавшие деревья, действовала как-то иначе... Основательно и со знанием дела, как будто и слезы, и ее заклинания были частью религиозного ритуала.