Мрак. Свет...
Сияние обустроенной наверху свечи нисходило вглубь разогретой чаши, разбавляя червленую жидкость, парующую меж ладоней посетительницы, мягким желтоватым колором. Были это слова, сказанные вдохновенным незнакомцем, либо же собственный неосознанный порыв, или, быть может, и то, и другое разом, но открывшаяся взору картина привлекла внимание эльфийки. На мгновение она будто бы взглянула в саму суть мироздания. Ведь сколько бы не плясала, не вилась, не крючила восковая наместница солнца подвластные своей магии тени, все же не сумела коснуться дна. Так не в гармонии ли сокрыта истина? Надо же, в вине, как бы не выглядело это странно, нашелся ее осколок - забулдыгам в пору бы возгордиться подтверждением излюбленной поговорки, но, к счастью, ни души подобного сорта рядом с Беон в сей момент не оказалось. Только хозяин, управляющийся с заказами. Мужчина не производил впечатление пьяницы, сочинившего очередную байку. И будь она проклята, если в Верхнем мире знавали еще одного героя дроу... Дризт до'Урден. Безусловно, она о нем слышала - действующих лиц битвы с Демогоргоном многие соискатели муз увековечили в своих балладах. Но не слишком ли молодо выглядит хвастун, как для старикана лет эдак под восемьдесят?
"Хм-м..."
Эльфийка взглянула на рассказчика с прищуром, однако сделала это лишь мысленно. Точно так же, как не подавала признаков удивления во время достойной оправдательной речи - только отпила немного из чаши, скоренько спрятав ухмылку в напиток. Поди разбери теперь на почти что трезвую рыжеволосую голову, что за красоту он имел в виду на самом деле, говоря о ее пальцах. Ту? Эту? Едва не выставил ее в таком свете, будто сама напросилась на комплимент. Нет, слишком подкован для простолюдина-тавернщика... На язык. А, может, и не только.
"Молотом крушил черепа, значит..."
Девушка сделала еще глоточек, смакуя насыщенный, винный букет и легкое пряное послевкусие, а затем спросила, пользуясь тем же самым приемом, что его освоил объект внезапного интереса:
- А твое имя быть?.. - смягченная, протянутая согласная в сочетании с взглядом на свои сапожки вместо заросшего лица собеседника, что покрылось со временем проседью, будто сад Верховной матроны - высушенными добела костями, производила точное такое же впечатление "между прочим", как и предваряющая вопрос история. С другой стороны, даже голову глупца и пьяницы, окажись он все-таки свидетелем этой беседы, посетила бы в этот интригующий момент мыслишка, что вопрос темнокожей девы и предшествующий ему рассказ - все это не просто так.
- Имя? Беовульф меня зовут, можно Вулф, если длинные имена вам не очень нравятся, - ответил старик, ухмыльнувшись, но не оторвался от своей работы.
- Уж не стала бы тебя обозвать Бео... - сообщила эльфийка в ответ, не вдаваясь в очевидные пояснения. Впрочем, сама-то она так никому и не представилась - лелеяла до времени загадку.
Вместо этого девушка вновь нырнула руками под плащ и вынула на свет лиру, казалось, уснувшую на неопределенный срок. Пресловутые пальцы во второй раз за вечер коснулись звонких, подтянутых струн. Зазвучала тихая, простенькая мелодия. Будто концерт предназначался в этот раз одному привилегированному слушателю, но вместе с музыкой родился и стих:
Был он воин в бою искусный,
похитителем был сердец,
но добавим немного грусти:
стал он жарить в котле овец.
Запылился в чулане молот,
потерялся и был таков,
но по-прежнему муж сей холост,
не навесил себе оков
Ну так может, вперед и с песней,
с дружным хором ему под стать,
на рассвете отправится вместе?
Не в постели таким умирать...
Исполнительница в последний раз коснулась струны, мягче и гораздо тише, давая понять, что и песенка на скорую руку, и предложение барда только что подошли к концу. В самом деле, этим замшелым немного дровишкам самое то находиться в искрящемся походном костерке, где-нибудь там, среди полей и лесов далеких, а не здесь, в таверне, под рагу со свиными потрохами. В словах Вулфа, девушка была уверена, только что мелькнула та самая искра, которая никогда не оставит в покое настоящего искателя приключений. То, как он говорил о былых подвигах, как выпрямился и словно помолодел на ее глазах, рассказывая свою историю... Сомнений нет, этот мужчина... Воин. Не смотря на годы оседлой жизни, пусть и в стенах, как он выразился, мечты (словно в клетке), тосковал по звону схлестнувшейся в битве стали!