Алекс, стиснув зубы, грязно выругался, но сдержался. Гарм, атакуя под воздействием ломающего волю заклятия, совершал много явных ошибок. Слишком медленно, неуклюже двигался. Был бы это кто-то другой, воин бы уже рубанул его от души, а потом еще и добил следующим ударом. - Гарм, детина здоровенная, с тебя потом причитается! - прошипел аристократ и сделал шаг в сторону от полуогра, при этом оказавшись на расстояние вытянутой руки от барда.
- Прости, Хайвел, но другого варианта я не вижу. - *дальше уже лезвие меча пришло в движение ... * - Если у тебя череп такой же твердый и бестолковый, как и мозги, то выживаешь. - Пару фраз на языке магических формул и точным, отточенным движением тяжелое лезвие двуручника полетело прямо в голову барда. В самым последний момент, Алекс резко повернул кисти рук и ударил не острым лезвием, а плашмя! Искрящийся кусок металла с громким бум! врезался в голову Хайвела. Если бард выживет, а выжить он все-таки должен был, то огромный кровоподтек и сломанный нос ему обеспечены. Теряя сознание, Хайвел кулем окровавленного мяса рухнул на землю.
- Гарм! Если ты не остановишься, я убью твоего друга! - Рявкнул Алекс и прислонил лезвие меча к горлу бесчувственного барда.
Дворянин надеялся, что заклинание очарования работает на полуогра, так же как и на человеке. А значит Гарм должен был опасаться за жизнь своего лучшего, навязанного заклинанием, друга.