Право слово, недосып - враг, с которым бесполезно бороться. Когда непосредственно на сон уходит лишь четыре часа в сутки, когда тебе даже во сне снится, что ты спишь, а каждое утреннее пробуждение со временем становится похожим на выход из десятилетней комы, ты начинаешь понимать, что тёмные круги под глазами и хронические зевки - лишь малая толика бедствий, которые приносит эта тварь по сравнению с ощущением того, что твои биологические часы по малюсенькому болтику, по крохотной шестерёночке начинают распадаться в груду бесполезных железячек. И когда ты не можешь изменить тот лимит, в который сам же себя и вогнал, ты осознаёшь, что единственный способ справиться с недосыпом - это привыкнуть к нему, терпеть его, позволить этой сволочи мутить тебе мозги средь бела дня. Слиться с ним воедино. И тогда он сам перекуёт ту самую груду болтиков и шестерёнок в жуткое нечто, скрипящее механическими внутренностями и заставляющее тебя раскрыть глаза, когда маленькая стрелка на часах дойдёт от двенадцати до четырёх. И как бы тебе подсознательно не хотелось снова закрыть глаза, послав всё к чертям, более окунуться в пучины сна ты не сможешь. Врата закрыты, адьос!
Так и в этот раз. Снова будто по мановению волшебной палочки пробудившись ровно через четыре часа после погружения в водоворот сновидений, Адальберт опередил даже мягко и плавно звучащую, но от этого не менее раздражительную мелодию будильника - или, как сам Пит за глаза называл этого разрушителя царства грёз, дебильника - заведённого на 4:01. Поторопившись вскочить на ноги и выключить это порождение чьего-то больного разума, параллельно разминая затёкшую руку, на время сна очень кстати заброшенную за голову, парень выдал один-единственный протяжный зевок, после чего сверкнул серыми глазами на скомканное одеяло. На скорую руку приведя постель в порядок, юноша отправился на кухню, почувствовав неприятную сухость в глотке. Чашечка тёплого кофе требовалась не столько ради утоления утренней жажды, сколько для необходимого прилива сил, укрепляющего бодрость духа. Кое-как расшевелившись и глянув с телефона последние новости, впрочем, не особо заслуживающие внимания, Адальберт предстал перед громадой деревянного шкафа, чьи недра, казалось, скрывали больше тайн, чем парижские катакомбы. Долго размышлять над имиджем не потребовалось: светло-серые спортивные штаны и куртка старых-добрых Nike, кроссовки от них же, правда, несколько темнее. За едва расстёгнутым воротником не составляло особого труда разглядеть дешёвую футболку, чья цветовая гамма склонялась не то к бледному белому, не то к "бороде Абдель-Керима". На сочетание цветов парень особого внимания не обращал - ему хватало лишь того, что они не режут глаз, а главным критерием для подбора одежды, видимо, было отсутствие царапин, пятен и лишних складок. Сунув в карман несколько помятых купюр, Жадность хлопнул дверьми квартиры, щёлкнул замком и начал спускаться на улицу.
Выйдя из жилища, Пит первым делом глубоко вздохнул, позволяя прохладному воздуху уничтожить последние свидетельства его пребывания в царстве грёз и взбодрить его ещё пока немного заспанное сознание, и только затем окинул разочарованным взглядом парковку у дома. Услугами таксиста он пользовался буквально пару раз, и угроза удаления повисла над его номерком подобно дамоклову мечу... до вчерашнего дня, когда к нему воззвал странный голос, видимо, принадлежащий его новому начальству. Так до сих пор и не обзаведясь личным колёсным транспортом, Петерсон был вынужден обратиться за помощью к владельцу давно уже забытого номерка и вчерашний вечер посвятить прокладыванию маршрута, чтоб аккурат уложиться в срок. Однако сам таксист этого желания не особо-то и разделял, если судить по тому, что его каретка с шашечками до сих пор не явилась взору заказчика. Секунды ожидания мучительно перерастали в минуты, пока наконец за углом не сверкнул спасительный жёлтый бампер.
Водила же, видимо, не очень торопился, на все высказываемые опасения клиента уверяя, что в срок они стопроцентно уложатся, и Адальберту ничего не оставалось делать, кроме как периодически его подгонять и глядеть в окно, отыскивая взглядом ориентиры. Время всё таяло, будто стоящее на солнце пломбирное мороженое, и о том, что они уже практически приблизились к пункту назначения, Пит догадался не столько по уже виденному на экране компа зданию ресторанчика, сколько по ударившему в ноздри запашку, несколько напоминающему серные пары и просачивающемуся через едва приоткрытую щель между корпусом двери автомобиля и боковым стеклом. Такси не успело доехать до парковки, как пассажир запросил досрочную высадку и по тротуару направился к уже виднеющемуся очертанию "Восьмой мили"; по мере приближения запах становился всё более и более различимым, что подтверждало формировавшиеся в голове догадки. Глянув на экран телефона, убедился - плюс-минус успел, хоть и не настолько, насколько хотелось бы самому. Мысленно обругав таксиста, парень свернул с пути, зайдя в какой-то магазинчик и купив полуторалитровую бутыль энергетика.
Вскоре знатно приложившегося к горлышку бутылки Жадность было видно и с парковки. Судя по ритмичным движениям кадыка, он не прекращал пить и остановился лишь когда сосуд был полностью опустошён. Бросив беглый взгляд назад, Пит остановился и бросил пустую бутылку через плечо, видимо, целясь в мусорный контейнер за собой.
- Страйк! - Скорчив ухмылку гремлина, довольно прошипел про себя, услышав звук столкновения полого пластика и стенки мусорки, причём, даже не принимая во внимание вероятность промаха. Дело ли в действии энергетика или удовлетворении от мнимого попадания - чёрт его знает, но сгорбленный силуэт слегка приосанился и начал выглядеть несколько бодрее.
- Доброе утро. - Приветственно подняв правую ладонь, кивнул всем уже успевшим явиться и устроился в сторонке, бегло проводя глазами по собравшейся компании. Кажется, он глядел не столько на одежду и обувь, хотя в случае одного паренька это было чуть-чуть проблематично, сколько вглядывался в физиономии. В тусклых глазах, скользящих по отдельным участкам лиц демонов, угадывались предвкушение и интерес. Или это просто игра света и тени?