Настроение у Эш было, прямо скажем, немножко нервным. Настолько нервным, что она даже не могла придумать ни единой ядовитой шутки, описывающей ту иронию, которая сейчас случилось в ее карьере. Болото оказалось малюсеньким таким цветочком, а главная ягодка размером вон с тот храм, замаячила на горизонте во всей красе, стоило ей хорошенько осмотреться.
- Ах ты ж пиявкино дерьмо, - за время прохождения болотного испытания она научилась ругаться по-местному. По крайней мере, она в это свято верила. - Вот куда вас всех засосало, гнилое семя! - под нос пробурчала она, тотчас обретя способность и шутить, и язвить, и усмехаться.
Нет, она их отчасти понимала - живешь такой, кругом тлен, мрак и жижа, туманы и лягушки, пиявки и трясина. Сношаешься с сестрой, чтоб совсем не вымереть, а то и с собственной матерью. В общем, тьфу, мерзость, конечно, но она б тоже в такой махине засела и курила багульник, пока с братом возлечь не захочется.
Мысли о близости не покидали Эш весь их путь, но Трай завязался узлом, а эта парочка уже... спарилась.
“Вот сейчас тебя и выебут вилами, и лопатой отмудохают по полной”.
Радуясь тому, что воображение отогрелось, а чувство юмора разморозилось, она захлопнула массивные двери с не меньшим грохотом и просунула в ручки меч, чтоб помучились открывать. “Чтоб не сбежали” - успокоила она себя и решила хорошенько прогреться бЕгом.
Позывной у них был тихий - на болоте почти не разлучались, а в городе не требовалось, задания же в основном включали засаду, а так вот орать на всю деревню, что мол, болотники нашлись и здравствуют - не пристало.
Поэтому Эш прибежала к месту расставания и уже оттуда гаркнула свое “кукареку”, то есть позывной, который силой своей тотчас передаст Малке с Яве, что сношаться (а Траю - молиться) в заброшенном доме сейчас - не слишком хорошая идея.